Замок Ист-Линн

— Это для мистера Кейна. Я велела Марвел послать ему деньги, но она, кажется, забыла или поленилась это сделать сразу, и он ничего не получил за свою работу и за билеты на концерт. Билеты стоили соверен, остальное — за настройку. Не могли бы Вы передать ему эти деньги? Если доверить это кому-то из слуг, они в своих приготовлениях к отъезду могут от этом забыть.

— Кейну за настройку причитается пять шиллингов, — заметил м-р Карлайл.

— Но он очень долго провозился с инструментом, а также что-то делал с мехами. Это не слишком много. Кроме того, мы ничем не накормили его. Деньги нужны ему еще больше, чем мне, — добавила она, попытавшись улыбнуться. — Если бы я не подумала о нем, у меня не хватило бы мужества просить о чем-то лорда Маунт-Северна, что я сделала, как Вы, вероятно, слышали. И знаете, как мне пришлось бы поступить тогда?

— Как? — улыбнулся он.

— Мне пришлось бы попросить Вас заплатить ему вместо меня, а я вернула бы Вам долг, как только у меня появились бы деньги. Я уже почти решилась так и сделать, знаете ли; мне кажется, это было бы не так тяжело, как быть вынужденной просить что-то у лорда Маунт-Северна.

— Надеюсь, что это действительно так, — ответил он тихим, искренним голосом. — Что еще я могу сделать для Вас?

Она собиралась ответить: «Ничего. Вы и так уже достаточно много сделали». Но в этот момент их внимание привлек какой-то шум снаружи, и они подошли к окну. Это подъехал экипаж для леди Изабель, раньше принадлежавший покойному графу. Он был запряжен четверкой почтовых лошадей, количество которых определил лорд Маунт-Северн, по-видимому, желавший, чтобы Изабель уехала с таким же великолепием, с каким появилась в этих краях. Все вещи были упакованы, и Марвел уже уселась снаружи.

— Все готово, — сказала Изабель, — и мне пора ехать. Мистер Карлайл, я хочу оставить Вам наследство — тех прелестных золотых и серебряных рыбок, которых я купила несколько недель назад.

— Но почему Вы не берете их с собой?

— Везти их к леди Маунт-Северн?! Нет уж, лучше я оставлю их Вам. Время от времени бросайте хлебные крошки в аквариум.

Лицо ее было мокрым от слез; он понимал, что она говорит торопливо, пытаясь скрыть волнение.

— Присядьте на минутку, — сказал он.

— Нет-нет. Лучше уж ехать сразу.

Он подал ей руку, чтобы проводить к экипажу. Слуги собрались в холле, ожидая ее; некоторые из них успели состариться на службе у ее отца. Она подала каждому руку, постаралась найти слова благодарности и прощания; ей казалось, она задохнется, стараясь удержать рыдания. Наконец, она простилась со всеми; тоскующий взгляд назад, прощальный взмах руки — и вот уже она выходит с мистером Карлайлом. Паунд занял место рядом с Марвел, форейторы ждали только сигнала, чтобы тронуться в путь, но м-р Карлайл снова открыл дверцу экипажа, и склонился над ее рукой, которую держал в своей.

— Я не успела поблагодарить Вас за Вашу доброту, мистер Карлайл, — воскликнула она, задыхаясь от волнения. — Надеюсь, Вы понимаете, что у меня просто не было случая.

— Жаль, что я не сделал больше; я так хотел бы защитить Вас от неприятностей, которые Вам пришлось пережить! — ответил он. — Если мы никогда более не встретимся…

— Но ведь мы же увидимся снова, — перебила она. — Вы обещали лорду Маунт-Северну.

— Действительно: мы можем увидеться случайно, иногда, но наши жизненные пути так далеки друг от друга. Да хранит Вас Господь, дорогая леди Изабель!

Форейторы тронули вожжами лошадей, и экипаж устремился вперед. Она задернула занавески и откинулась назад, забившись от рыданий: по дому, который покидала, по отцу, которого потеряла навсегда. Последней ее мыслью перед этим всплеском чувств была мысль о том, сколь многим она обязана м-ру Карлайлу; однако она имела гораздо большие основания для благодарности, чем подозревала.

Вскоре она немного успокоилась и, когда спала пелена слез, она заметила у себя на коленях смятый кусочек бумаги, который, казалось, выпал у нее из рук. Она механически подняла и развернула его: это была банкнота достоинством в сто фунтов.

Скептический читатель, возможно, скажет, что это вымышленное повествование, к тому же довольно искусственное; однако сей эпизод — истинная правда. М-р Карлайл привез банкноту с собой еще утром, именно для этой цели.

Леди Изабель смотрела на нее, широко раскрыв глаза. Откуда она взялась? Как оказалась здесь? И внезапно она все поняла: м-р Карлайл вложил эти деньги ей в руку. Щеки ее пылали, она чувствовала дрожь в пальцах от внезапно охватившего ее гнева. В этот первый момент она готова была негодовать, сочтя подобный жест с его стороны оскорблением. Но когда вспомнила все, что произошло за последние несколько дней, на смену злости пришло восхищение его добротой. Ведь он же знал, что у нее не было дома, который она могла бы назвать своим домом, и денег, за исключением тех, которые ей могли дать из милости.