Замок из дождя

Петр не поверил услышанным словам. Он медленно повернулся, и посмотрел на плачущую любимую, все еще не понимая, что произошло. По щекам баронессы текли слезы, но она не отворачивалась, а смиренно смотрела на него, ожидая его ответа.

– И да, я принимаю твое предложение, я согласна быть твоей женой, Петр Сергеевич, – собрав последние силы, тихо проговорила баронесса. Руки полковника разжались сами, и тулуп опять упал на пол. Словно во сне, он подошел к плачущей Эльзе, и обнял её.

– Это правда, Лиза? – спросил, все еще не верящий её словам, Панютин.

– Правда, – выдохнула Эльза, роняя свои слезы на мундир мужчины.

Так они и стояли, не говоря ни слова, каждый думая о своем, и боясь спугнуть этот важный для них миг настоящей сердечной близости.

На следующий день баронесса Левина собралась очень быстро под упреки дяди Фрица, который считал, что она приняла слишком эмоциональное неправильное решение. Эльза уже сидела в дорожном экипаже, а Петр договаривался, о чем – то с кучером, когда к дому верхом на роскошном коне подъехал Бернар де Лавуазье, в ожидании полной победы. Он поднял коня на дыбы, красуясь в очередной раз, и хотел было спешиться. Но, полковник Панютин опередил его, и сев в экипаж крикнул: «Гони!». А баронесса Левина бросила на снег браслет из сапфиров и коробочку с кольцом. Это было сделать так легко, словно сбросить кандалы, даже такие изящные. Герцог подъехал к месту падения своих подарков, но поднимать их сразу не стал. Кто же хранит трофеи своего поражения? Но потом расчетливый ум герцога призвал хозяина забрать драгоценности, поднимая которые де Лавуазье осознал, что проиграл пари несносному Томасу Райту. Видимо не в это раз.

Санкт-Петербург. Апрель 1829 года. Дом баронессы Левиной. Аромат пирогов расползался по дому со стремительной скоростью. За столом чаевничали Павел и Ирина Муравлины, Вера, Анна, Эльза и Петр. Они смеялись и болтали.

– Женя пишет, что у него все хорошо, и он полагает, что война скоро закончится только он расстраивается, что его полк не принимает активного участия в боевых действиях, – проговорила довольная Анна, уплетая пухлый пирожок.

– Говорят, герцог слыл отъявленным ловеласом46, на что и спустил свое состояние. Он с позором бежал из России, спасаясь от долговой тюрьмы, – проговорил Павел Муравлин.

– Как Наполеон, убежал без оглядки, – добавила Аня, отхлебнув из фарфоровой чашки горячий чай.

– А барон Левин-Витье тоже говорят, скрывается от кредиторов, – добавила Ирина, – вот тебе и великолепный дядя Фриц.

Пётр то и дело довольно поглядывал на свою будущую жену – баронессу Левину. Они решили венчаться после Великого поста. Так захотела его любимая Лиза, и полковник Панютин согласился на это довольно осознано. Он понимал, что для настоящего счастья нужно Божье благословение. Эльза с удовольствием отвечала на страстные взгляды будущего мужа, она училась тому, чего никогда не делала, училась принимать и понимать этого мужчину. Это был не расчет, не рассудочный выбор, а любовь, которая давно началась маленьким ручейком, ручейком, неоднократно пересыхавшим и замирающим в сердце баронессы. И теперь этот ручеек постепенно креп, внося в жизнь Эльзы новые грани эмоций и необходимостей. «Только граф Формер затаился, как змея, смакуя свою месть, которая придавала смысл его жизни» – подумала Эльза. Левина следила за разговором и молчала, ей было хорошо. И почему это она раньше не думала, как дороги ей все эти люди, и как тепло ей с ними. Петр улыбался. Таким его давно никто не видел. Вместе с одной радостью пришла и другая, его повысили до штер-кригкомиссара. Баронесса смотрела на него, и мысленно представляла, как барон Левин кланяется ей, разворачивается и уходит из комнаты. Барон не обернулся, потому что ушел навсегда. Эльза улыбнулась, так бывает, когда ты понимаешь, что для тебя, наконец, начинается новая счастливая жизнь.