Замок лорда Валентина

– Как ты думаешь, можно отсюда увидеть архипелаг? – спросил Валентин. – Я уже соскучился по твердой земле, и мне опротивел запах драконьей крови.

– У меня хорошие глаза, мой лорд, но до островов еще два дня пути. Даже мое зрение имеет границы… – Он вдруг задохнулся. – Мой лорд!

– Что случилось?

– К нам плывет остров, мой лорд!

Валентин вгляделся, но сначала ничего не разобрал: утреннее солнце, отсвечивая от поверхности воды, слепило глаза. Но Слит, взяв его за руку, указал направление, и Валентин увидел, как из воды высунулась зубчатая драконья спина, а под ней смутно виднелось нечто невероятного объема.

– Дракон лорда Кинникена! – срывающимся голосом прохрипел Валентин. – И он идет прямо на нас!

Глава 4

Может, это и был дракон Кинникена, а может, другой, не столь громадный, но он был достаточно велик, длиннее «Брангалина». Он шел прямо на них, спокойно и неотвратимо: то ли ангел мести, то ли просто тупая сила – неизвестно, но масса его была, бесспорно, чудовищной.

– Где Горзвал?!! – заорал Слит. – К оружию!.. Пушки!

Валентин засмеялся:

– Это то же, что остановить камнепад гарпуном, Слит. Ты хорошо плаваешь?

Большая часть охотников была занята своим уловом, но кое-кто все же оглянулся, и на палубе закипела бешеная деятельность. Гарпунер развернулся и стоял с оружием в каждой руке. Другие бросились к соседним катапультам. Валентин, ища взглядом Карабеллу и других, увидел бросившегося к рулю Горзвала. Лицо скандара было мертвенно-бледным, глаза – безумными, словно он увидел послание смерти.

– Спустить лодки! – раздалась чья-то команда.

Лебедки завертелись. Все словно обезумели от страха и беспорядочно метались по палубе. Один хьорт с почерневшими от ужаса щеками погрозил Валентину кулаком и грубо схватил его за руку.

– Ты навел его на нас! Ни одного из вас нельзя было пускать на борт!

Откуда-то возникла Лизамон и отшвырнула хьорта словно тростинку, а затем обвила Валентина могучими руками, как бы защищая его от любого нападения.

– Знаешь, а ведь хьорт прав, – спокойно сказал Валентин. – Мы приносим несчастье. Сначала Залзан Кавол потерял свой фургон, теперь этот несчастный Горзвал теряет… теряет…

Раздался страшный удар – дракон врезался в борт «Брангалина». Корабль накренился, словно его толкнула чья-то гигантская рука, и тут же качнулся в другую сторону. Страшная дрожь сотрясла его обшивку. Второй удар крыльями по корпусу, третий – и… «Брангалин» выпрыгнул из воды, как пробка из бутылки.

– Пробоина! – отчаянно завопил кто-то.

Все вещи свободно катались по палубе. Громадный котел сорвался с креплений и сбил трех матросов, ящик с топорами для разделки туш перевернулся. Корабль продолжал раскачиваться. За дальним бортом, возле которого по-прежнему висел недавний улов, Валентин мельком увидел громадного дракона. Чудовище разворачивалось, готовясь к новой атаке. В том, что он действует целенаправленно, уже не приходилось сомневаться.

Дракон ударил. «Брангалин» страшно закачался. Валентин крякнул – руки Лизамон чуть не раздавили его. Он не имел ни малейшего представления, где остальные и останутся ли они в живых. Совершенно очевидно, что корабль был обречен. Слышно было, как в трюм хлещет вода. Хвост дракона поднялся над палубой и снова ударил. Все растворилось в хаосе. Валентин почувствовал, что летит. Он пронесся по воздуху, затем ударился о воду и погрузился в глубину. Он попал во что-то весьма похожее на водоворот, и его неистово закрутило и потащило вниз. В голове звенели слова песни о лорде Малиборе. Это правда, что корональ, увлекшийся охотой на драконов, десять лет назад вышел в море на самом красивом в Пилиплоке охотничьем корабле и не вернулся. Корабль пропал со всей командой. Никто не знал, что произошло, но, по обрывочным воспоминаниям Валентина, правительство говорило о неожиданном шторме. «Вероятнее всего, – подумал он, – корабль встретился с этим самым зверем-убийцей, мстителем за драконов.

Он был двенадцати миль длиной
И трех достигал в ширину».

И вот теперь второго короналя, наследника Малибора, постигнет та же участь. Но Валентина это, как ни странно, совершенно не трогало. Он ждал смерти в быстринах Стейч, но уцелел. Здесь же, в сотнях миль от любого спокойного места, рядом с разъяренным чудовищем ему грозит куда большая опасность, но плакать бесполезно. Божество явно отвернулось от него. Валентина тяготило лишь, что те, кого он любил, умрут вместе с ним потому только, что были преданными, что поклялись сопровождать его на Остров, что связали себя с неудачником-короналем и неудачником-капитаном и теперь должны разделить их несчастную судьбу.

Его затягивало в глубину, и он перестал рассуждать о превратностях судьбы. Он боролся за каждый вздох, кашлял, выплевывал воду и снова глотал ее. «Карабелла», – успел подумать он, прежде чем его поглотила тьма.