Замок лорда Валентина

– Пожалуйста, – тихо сказала она, – пойди к нему, Валентин. Вдруг он опять передумает? Если ты уйдешь из труппы, я тоже уйду, а мне этого не хочется. Иди, прошу тебя.

– Ладно, – согласился Валентин.

Она повела его по мокрой от росы земле к фургону. Залзан Кавол угрюмо сидел на ступеньках, завернувшись в плащ.

Валентин подошел ближе.

– Я не хотел рассердить тебя. Прости.

Залзан Кавол издал низкий, почти за гранью восприятия, рычащий звук.

– От тебя одни только неприятности. Почему я должен прощать тебя? Отныне будешь говорить со мной только тогда, когда я это позволю. Понял?

– Понял.

– И даже не пытайся указывать мне, куда ехать.

– Понял.

– Если ты снова разозлишь меня, вылетишь без выходного пособия и исчезнешь с глаз моих через десять минут, где бы мы ни находились, даже в резервации метаморфов, и хоть среди ночи. Понял?

– Понял, – кивнул Валентин.

Он ждал, думая, не придется ли ему наклониться и поцеловать волосатые пальцы скандара в знак повиновения. Карабелла, стоя рядом, затаила дыхание, как будто ожидала какого-то взрыва со стороны властителя Маджипура, выпрашивающего прощение у странствующего жонглера-скандара. Залзан Кавол презрительно оглядел Валентина, как посмотрел бы на поданную ему рыбу сомнительной свежести, и кисло добавил:

– Я не обязан сообщать своим работникам сведения, которые их не касаются, но все же скажу тебе, что Пилиплок – мой родной город, я возвращаюсь в него время от времени и намерен по возможности сделать это и теперь. Скоро ли – зависит от наших ангажементов, каких я смогу добиться по пути. Но знай, наша дорога лежит в основном на восток, хотя возможны отклонения, поскольку нам надо зарабатывать на жизнь. Надеюсь, ты удовлетворен. Когда мы дойдем до Пилиплока, можешь уйти из труппы, если все еще не передумаешь совершить паломничество. Но если ты попытаешься уговаривать кого-нибудь из труппы, кроме мальчишки-погонщика, сопровождать тебя, я обращусь в суд при дворе короналя и буду преследовать тебя судебным порядком. Понятно?

– Понятно, – опять кивнул Валентин. Он знал, что откровенничать сейчас со скандаром нельзя.

– И последнее: помни, что за выступления в этой труппе ты каждую неделю получаешь приличные деньги, не считая расходов на жизнь и премий. Если я замечу, что ты забиваешь себе голову мыслями о паломничестве, о Хозяйке Острова Сна и ее слугах или еще о чем-то там еще, вместо того чтобы сосредоточиться исключительно на жонглировании, я тебя выгоню. В последние несколько дней твое настроение мешает работе, Валентин. Измени его. Мне нужны в труппе три жонглера-человека, но не обязательно те, которые у меня есть. Понял?

– Понял.

– Ну, ступай.

Когда они отошли, Карабелла спросила:

– Тебе было очень неприятно?

– Скорее, это было очень приятно Залзану Каволу.

– Он просто волосатое животное!

– Нет, – возразил Валентин серьезно. – Он существо чувствующее, равное нам, и никогда не говори о нем иначе. Он только кажется животным. – Валентин вдруг засмеялся, и Карабелла подхватила его смех. Он продолжал: – Когда общаешься с существами, крайне чувствительными в вопросах чести и гордости, наверное, самое разумное – приспосабливаться к ним, особенно когда эти существа восьми футов ростом и к тому же платят жалованье. В этом смысле Залзан Кавол нужен мне больше, чем я ему.

– А паломничество? Ты в самом деле хочешь его совершить? Когда ты решил это?

– В Дюлорне, после разговора с Делиамбером. Мне еще многое неясно, сам я не могу ответить на множество вопросов, и помочь мне в этом может только Хозяйка Острова. Я пойду к ней, по крайней мере попытаюсь. Но это дело далекого будущего, и я обещал Залзану Каволу не думать об этом. – Он взял ее за руку. – Спасибо тебе, Карабелла, что ты нас помирила. Я вовсе не был готов уйти из труппы и расстаться с тобой, ведь я так недавно нашел тебя.

– А почему ты думаешь, что потерял бы меня, если б Залзан Кавол не согласился оставить тебя?

Он улыбнулся.

– Спасибо тебе и за это тоже. А теперь мне надо пойти в рощу капустных деревьев и сказать Шанамиру, чтобы он вернул животных, которых украл для нас.

Глава 4