Замок лорда Валентина

– В своем сне я услышал, – продолжал Слит, – что и нам грозит опасность. Возможно, это и не жертвоприношение, но все равно опасность. А если мы освободим чужака, он поможет нам. Если же он умрет, нам тоже не уйти отсюда живыми. Ты знаешь, Валентин, я боюсь этих меняющих форму, но в этом сне было что-то особенное. Он был отчетлив и ясен, как и положено посланию. От него нельзя отмахнуться, посчитав страхами глупого Слита.

– Что ты хочешь делать?

– Освободить чужака.

– А если он и вправду преступник? – с тревогой спросил Валентин. – Какое право мы имеем вмешиваться в правосудие пиуриваров?

– Право дано нам посланием. А те лесные братья тоже преступники? Я видел во сне, что их бросили в фонтан. Мы среди дикарей, Валентин.

– Нет, они не дикари, просто чуждая раса, и ее пути не похожи на пути Маджипура.

– Я твердо решил спасти синекожего. Если ты не поможешь мне, я сделаю это один.

– Сейчас?

– А когда же? Сейчас темно и тихо. Я открою клетку, и он убежит в лес.

– Ты думаешь, клетку не охраняют? Нет, Слит, подожди. Сейчас это неразумно. Ты поставишь под удар всех нас. Я попытаюсь разузнать об этом пленнике – за что его посадили и что его ждет. Если они намереваются принести его в жертву, то сделают это в разгар фестиваля. У нас еще есть время.

– Но послание было сейчас, – возразил Слит.

– Я видел во сне нечто подобное.

– Но не послание?

– Нет. Но этого достаточно, чтобы считать твой сон истиной. Я помогу тебе, Слит, но не сейчас. Пока не время.

Слит явно нервничал. Он уже мысленно бежал к клеткам и воспринимал возражения Валентина как нежелательную помеху.

– Слит!

– Да?

– Послушай меня. Сейчас не время. Подожди. – Валентин пристально смотрел на жонглера. Тот взглянул было на него с такой же твердостью, но быстро уступил и отвел глаза.

– Слушаюсь, мой лорд, – спокойно ответил он.

В течение дня Валентин пытался хоть что-нибудь узнать о пленнике, но все безуспешно. Одиннадцать клеток с лесными братьями стояли на площади напротив Служебного дома в три яруса, а клетка с чужаком – отдельно, на самом верху – высоко над землей. Клетки охраняли пиуривары с копьями.

Валентин хотел было подойти, но уже на середине площади его остановили.

– Вам запрещено подходить сюда, – сказал ему метаморф.

Лесные братья яростно колотили по решетке. Синекожий выкрикивал слова с таким акцентом, что Валентин с трудом понимал его. Чужак кричал:

– Беги, дурак, пока они не убили и тебя!

Но, может быть, Валентину это только показалось? Стражники надежно охраняли клетки. Валентин повернул обратно. Он попробовал расспросить детей, но те смотрели на него холодными пустыми глазами, упорно молчали, имитировали его золотистые волосы и затем разбегались, как от демона.

Все утро в Илиривойн прибывали метаморфы из далеких лесных поселков. Они несли с собой всевозможные декоративные предметы: плетенье, флаги, драпировки, украшенные зеркалами стойки, шесты, на которых были вырезаны мистические письмена. Все, казалось, знали, что им надлежит делать, и были очень заняты. Дождя не было. «Интересно, – подумал Валентин, – каким колдовством пиуривары обеспечили себе для праздника редкий сухой день? Или это просто совпадение?»

Часа в три дня началось празднество. Небольшие группы музыкантов исполняли отрывистые, резкие мелодии, а метаморфы, как во сне, двигались в каком-то медленном, величественном, сложном танце. На некоторых улицах проводились состязания по бегу. Судьи стояли вдоль улиц и затевали споры, когда бегуны проносились мимо них. В палатках, видимо выстроенных ночью, торговали супом, тушеным и жареным мясом, напитками.

Валентин чувствовал себя незваным гостем. Ему даже хотелось извиниться перед метаморфами за свое неуместное присутствие здесь в их праздничные дни. Но никто, кроме детей, не обращал на него внимания, а дети явно воспринимали его как диковинку, привезенную сюда для их развлечения. Пугливые малыши выглядывали отовсюду, старались имитировать членов труппы, но близко не подходили.

Залзан Кавол назначил на вечер репетицию возле фургона. Валентин пришел одним из первых, радуясь возможности уйти с переполненных улиц, но увидел там только Слита и двух скандаров.

Ему показалось, что Залзан Кавол как-то странно смотрит на него, и во взгляде скандара сквозило что-то новое и тревожившее. Через несколько минут Валентин не выдержал и спросил:

– Что-нибудь неладно?

– Что может быть неладно?

– Ты выглядишь недовольным.

– Я? Ничего подобного. Просто этой ночью я видел странный сон и теперь думаю о нем.

– Ты видел синекожего пленника?

Залзан Кавол, казалось, растерялся:

– Почему ты так решил?

– Потому что Слит и я тоже его видели.

– Мой сон не имел ничего общего с синекожим, – ответил скандар, – и я не желаю говорить об этом. Все это глупости, больше ничего. – Залзан Кавол отошел, взял полную охапку ножей и начал жонглировать ими.