Замок лорда Валентина (сборник)

— Да, морские драконы. Так их называют те, кто им поклоняется.

— Ладно, — сказал Стазилейн. — На Зимроэле голод, а среди низших слоев распространяется опасный культ. Вы упомянули два важных события. Это именно те, которые вы и подразумевали?

Элидат отрицательно покачал головой.

— Это две стороны одного и того же. Другая важная новость касается лорда Валентина. Мне сообщил о ней Тунигорн — он очень расстраивается по этому поводу. По его словам, во время визита к своей матери на Остров корональ пережил что-то вроде преображения и вошел в состояние высокого подъема, очень странное состояние, в котором он совершенно непредсказуем.

— В чем заключается его преображение? — спросил Стазилейн, — Вам известно?

— Войдя в транс под руководством Повелительницы Снов, — сказал Элидат, — он имел видение, показавшее ему, что бедствия на Зимроэле являются выражением недовольства Божества.

— Но неужели кто-то думает иначе? — воскликнул Стазилейн, — Однако какое отношение это имеет…

— Как сообщает Тунигорн, теперь Валентин считает, что болезни и недостаток продовольствия, которые, как нам стало известно, гораздо серьезнее, чем могло показаться по первым сообщениям, — определенно имеют сверхъестественное происхождение…

Медленно покачав головой, Диввис насмешливо фыркнул.

— …Сверхъестественное происхождение, — продолжал Элидат, — и являются наказанием со стороны Божества за дурное отношение к метаморфам в течение столетий.

— В этом нет ничего нового, — сказал Стазилейн, — Он уже много лет говорит примерно то же самое.

— Тут явно есть что-то новое, — возразил Элидат. — Тунигорн говорит, что со дня преображения он в основном бывает один и видится лишь с Повелительницей и Карабеллой, да иногда с Делиамбером и толковательницей снов Тизаной. И Слит, и Тунигорн проникают к нему с трудом, а если они с ним и встречаются, то речь идет о самых обыденных делах. У Тунигорна создалось впечатление, что короналем овладела какая-то новая грандиозная идея, какой-то потрясающий план, который он не хочет с ними обсуждать.

— Не похоже на Валентина, которого я знаю, — сумрачно заметил Стазилейн. — Он может быть каким угодно, но склонности к иррациональности в нем не замечалось. С ним явно что-то не так.

— Или у него очередное переселение душ, — добавил Диввис.

— А чего опасается Тунигорн? — спросил Хиссун.

Элидат пожал плечами.

— Он не знает. Ему кажется, что Валентин вынашивает какой-то сумасбродный замысел и опасается что они со Слитом станут возражать. Но он даже намеков никаких не делает. — Элидат подошел к глобусу и постучал пальцем по ярко-красному шарику, обозначавшему место пребывания короналя. — Пока Валентин еще на Острове, но скоро отплывает на материк. Он высадится в Пилиплоке и планирует отправиться вверх по Зимру в Ни-мойю, а оттуда — в пораженные голодом районы на западе. Но Тунигорн подозревает, что он изменил свое решение и, поглощенный мыслью о каре Божества, возможно, планирует какое-то духовное мероприятие: пост, паломничество, перестройку общества в направлении, противоположном чисто светским ценностям…

— А что, если он стал приверженцем культа морских драконов? — предположил Стазилейн.

— Не знаю, — ответил Элидат. — Все возможно. Я лишь хочу сказать вам, что Тунигорн сильно озабочен и требует, чтобы я как можно скорее присоединился к процессии короналя, в надежде на то, что я смогу удержать его от необдуманных действий. Думаю, у меня получится то, что не удается даже Туни-горну.

— Что такое? — воскликнул Диввис. — Он же в тысячах миль отсюда! Разве возможно…

— Я отправляюсь через два часа, — перебил Элидат. — На перекладных быстроходных парящих машинах я доберусь по долине Глэйдж до Треймоуна, откуда крейсер доставит меня до Зимроэля по южному маршруту через архипелаг Родамаунт. Тем временем Тунигорн постарается задержать Валентина на Острове, а если ему удастся договориться с адмиралом Эйзенхартом, он позаботится о том, чтобы плавание от Острова до Пилиплока продолжалось подольше. Если повезет, я окажусь в Пилиплоке примерно на неделю позже Валентина, и, возможно, будет еще не слишком поздно для того, чтобы привести его в чувство.

— Вам не удастся сделать это вовремя, — сказал Диввис. — Пока вы будете плыть по Внутреннему морю, он будет уже на полпути в Ни-мойю.

— Я должен попытаться. У меня нет выбора. Если бы вы только знали, как озабочен Тунигорн, как он страшится того, что Валентин ввяжется в какое-нибудь сумасшествие, сомнительное предприятие…

— А кто будет управлять? — тихо спросил Стазилейн. — С этим-то как? Вы являетесь регентом, Элидат. Понтифекса у нас нет. Вы сообщаете нам о том, что корональ одержим чем-то вроде маниакальной идеи, и предлагаете теперь вообще обезглавить Замок?

— В тех случаях, когда регент отзывается из Замка, — сказал Элидат, — в его власти назначить регентский совет для ведения всех дел, находящихся под юрисдикцией короналя. Именно это я и собираюсь сделать.

— А кто будет входить в совет? — спросил Диввис.

— Всего три человека: вы, Диввис, Стазилейн, а также вы, Хиссун.

— Я? — ошеломленно переспросил Хиссун.