Замок Луны

— А в догмах разве что–то говорится о крысолюдах? Ну, кроме как, «Будьте всегда добры, кроме как в битве со злом»? Крыс был настоящим профессионалом и мастер своего дела, этого не отнять. Но даже в своем профессионализме, он был абсолютным Злом, и другим стать не мог никак. Я могла бы примирить тебя и Минайриль с ним, но примирить его с вам — никогда. Держу пари, что он и меня рассматривал с точки зрения своего клиента, а сколько он поломал бы еще судеб, окажись на свободе? Раскаяние крысам не знакомо от слова вообще, тут они вполне себе фанатики.

— А нам?

— А вам — вполне. Так же, как и всем вокруг. Просто раскаяние раскаянию рознь, да и очень сложно его испытать. Это же искренние признание собственной неправоты, и мы, Темные Эльфы, на него вполне способны, хотя бы перед собою, пусть это будет последнее, что вы делаете в своей жизни. А Крысы этого не умеют вообще.

— Тоже божественная любовь?

— Любовь сама по себе, и божественная любовь, как ее первоисточник. Покаяние без нее невозможно.

Т’рисстри надолго задумалась. Думай, думай, я знаю, к чему ты придешь рано или поздно. Минайриль, правда, загадка та еще, но и ее разгадаем.

— А ведь вы не выполнили своего обещания, Леди Сешат, — вдруг сказала Т’рисстри. — Я так и не увижу, как эта дрянь умрет.

— Да, неувязочка, — согласилась я. — Ошиблась. Тогда за мною должок. Небольшой.

Тоже своего рода проверка для мечницы. Такое признание со стороны подземных дроу было бы признаком слабости. А слабость Т'рисстри — неумение применять покерфейс. Проявление хоть каких–то эмоций сейчас будет означать, что доверять ей пока рановато.

— Небольшой, — все тем же серьезным тоном согласилась Т’рисстри. А я мысленно улыбнулась: «Бинго!»

* * *

Час с небольшим я провела вместе с отрядом Т’рисстри и Минайриль возле замка крыс. Большую часть этого времени ушло на «медитацию» в реальность, но успела и немного познакомиться с молодой наследницей дома Торафин. И удивиться.

Прежде всего удивила внешность. Медитирующая молодая дроу смотрелась странно. Слишком отстраненно от окружающего. Слишком самоуспокоенно. Слишком мирно. Такого просто не могло быть с дроу, воспитанной в обществе всеобщей подозрительности и паранойи. Сидеть с закрытыми глазами рядом с потенциальной противницей… Обойдя эту живую статуэтку вокруг, я села напротив, внимательно смотря в закрытые глаза Минайриль, и жестами спросила у Т’рисстри: «Она понимает, что происходит вокруг?». Руки Минайриль тут же пришли в движение: «Да, я все вижу и все понимаю.» Это было абсолютно неожиданно, и я поняла, что чего–то не заметила. И только приглядевшись, увидела, что именно. Глаза Минайриль были черными, без белков, как уголь, как цвет ее кожи. Настолько, что было неясно, открыты ли они, закрыты и куда смотрят. Увидеть это, не присматриваясь, было довольно сложно. Минайриль все это время внимательно за мною наблюдала, но я этого не заметила.

— Я Леди Сешат, Хранительница Источника замка Инмуррс, приветствую на моих землях Минайриль Торафин, — чинно представилась я.

«Без дома, — сложились руки. — Дома нет.»

— Пока ты жива, жив и твой Дом, — уточнила я полувопросом, полуутверждением.

«Дома нет. Дома не будет. Дом мертв.»

— Почему? Ты не желаешь перед советом призывать к ответу тех, кто уничтожил твой род?

«Видела. Не слушали. Были не правы. Справедливо. Не хочу.»

— Что? — буквально прошептала Т’рисстри. — Как? Как ты можешь такое говорить?

«Могу. Не хочу. Смерть. Думаем.»

— Ты опять не в себе! — мечница явственно начала закипать. — Матрона приказала тебе спасти наш Дом любой ценой. Как ты можешь не выполнить ее последний приказ?

«Паутина оборвалась. Смерть. Думаем.»

-- T'рисстри, давай этот вопрос пока отложим. Особенно с учетом последних слов. Я так понимаю, что она провидица, и предупреждает о смертельной опасности поспешных решений, — я лихорадочно соображала, что же мне делать с этой темноэльфийской пифией–аутисткой. Как она вообще смогла выжить в том обществе? Хотя есть один занятный вариантик. — Лучше скажи, она всегда была такой вот отстраненной от мира?

— Вообще–то нет. И говорить она может, не немая. Но не любит. Даже наказания за неуважение к старшим не помогли ее исправить. А предсказания вообще что–то с чем–то. Вроде бы, и исполняются. Но ее сестры просчитывали ситуацию не хуже предсказаний Минайриль. Она лишь свет в глаза напускает, не понять, то ли это точный расчет, то ли и в самом деле какой–то дар. Сперва на Минайриль просто плюнули все, алтаря не стоит, пусть выживает, как умеет. Но после покушений Матрона Торафин велела тренировать ее именно, как провидицу. Правда, учителя в один голос утверждали, что никакого провидческого дара у Минайриль нет.

— Ты — провидица? — прямо спросила я у девушки.

«Нет. Вижу многое. Настоящее. Не будущее.»

— Что именно ты видишь?

«Паутина над миром. Нити. Пауки в нитях. Живут. Растут. Развиваются. Меняются. Дружат. Враждуют. Не хозяева. Созданы.»

— Кем созданы?

«Хозяевами паутины.»

— Хозяева паутины?

«Вне мира. Вне понимания.»

— Пауки?

«Разные. Большие. Средние. Маленькие. Паучата. Плетут. Ломают. Чинят. Портят.»