Замок мечты. Лето моей надежды

- Мне хотелось бы, чтобы все было по-другому, - сказал он.

- Мне тоже, - вздохнула она. Но это не было обвинением; так люди вздыхают из-за того, что кончается весна или дни становятся холоднее.

- Дело не в том, что в тебе нет ни капли ирландской крови… поверь мне.

- Верю. Понимаешь, для тебя, быть американцем всегда означало не то, что для других людей, с которыми мне доводилось встречаться. Им нравилось быть американцами и одновременно еще кем-то, но ты считал, что человек, который становится американцем, перестает быть ирландцем, поэтому ты обязан вернуться и восстановить свою национальную принадлежность.

Они неторопливо шли рядом и постепенно добрались до пешеходного мостика напротив Райанов.

Рейчел перешла мостик и направилась в Фернскорт. Патрик слегка замешкался: в свою последнюю ночь Рейчел могла не захотеть пойти в место, в которое О'Нил вложил все свои деньги, время и душу. Оба пошли к скамье, которую Рейчел поставила давным-давно, когда они обсуждали план сада.

Они сидели и смотрели на другой берег Ферна. В пабе Райана горел свет, в баре еще сидело человек десять. И у Лоретто Куинн тоже горел свет, где Рейчел ждали ее комнаты - на случай, если она передумает. В темноте лаяли собаки, вдали ухала сова, вокруг летали мотыльки. Река шумела не умолкая, но они так привыкли к этому звуку, что не обращали на него внимания.

- Мне будет здесь очень одиноко.

- Нет, нет, у тебя будет много дел, - сказала она. - Твои дни будут заполнены с утра до вечера. Иногда по вечерам я буду думать о тебе и представлять, что ты в своем кабинете или принимаешь приезжих вместе с Джимом Костелло. Вряд ли ты будешь в это время сидеть и любоваться звездами над Маунтферном.

- А что ты будешь делать в Нью-Йорке? - так же мягко и грустно спросил Патрик.

- Еще не знаю. Буду работать. С такими рекомендациями меня возьмут куда угодно… - Она показала рукой на стоявший позади отель.

- У меня есть досье всех моих работ. Наверное, я чувствовала, что оно мне понадобится.

- Как по-твоему, мы сможем остаться друзьями?

- Когда-нибудь, но не сейчас.

- Никто не знает меня так, как ты. Я небольшой любитель отдавать себя. - Он смотрел в землю.

Рейчел хотелось крикнуть, что он ее предал. Она все делала для того, чтобы Патрик реализовал свою мечту и сохранил хорошие отношения с сыном и дочерью. С незапамятных времен покупала его детям подарки ко дню рождения, советовала, уговаривала и помогала им сохранять любовь друг к другу. А какова награда? Ее заподозрили в том, что она переспала с его сыном, а потом заплатила Керри, чтобы сохранить это в тайне.

- Раз уж мы такие культурные, я могу сказать тебе одну вещь? Только пообещай, что ты не уйдешь, - попросила Рейчел.

- Обещаю, - сухо ответил он.

- Пожалуйста, не надевай маску вежливости. Мне это не нужно.

- Ладно, Рейчел, говори. - Патрик улыбнулся, и его глаза окружила сеть лучистых морщинок.

У нее перехватило дыхание. Рейчел забыла, как она любила эту улыбку.

- Я хотела сказать о том вечере, когда Керри пришел ко мне.

- Да. - Он вздохнул так, словно знал, что этого не избежать.

- Он пришел с целью. С конкретной целью.

- Да, так он и сказал, - подтвердил Патрик.

- Патрик, это же смешно. Это абсурд. Если ты способен поверить, что он мог хотеть… быть со мной, значит, в тебе что-то отсутствует.

Ее голос звучал уверенно и насмешливо. Перед ним уже была не та женщина, которая ломала руки в роще Койна, что-то объясняла, противореча самой себе, и просила прощения. Теперь Рейчел была твердой и решительной. Она презирала Керри и все его лживые россказни.

- С какой целью?

- Прогнать меня. Заставить уехать домой. И он своего добился.

В ее глазах горел гнев, но тон оставался спокойным.

- Что он говорил?…

- Что если у меня была надежда заменить его мать, то я должна забыть ее, что я не имею права упоминать ее имя, что наши с тобой отношения были недостойными и отвратительными и что ее память никогда не будет осквернена твоей женитьбой на мне. Это было очень грубо. И очень обидно.

- По-моему, ты сильно преувеличиваешь. Керри не испытывает ко мне никаких чувств… Его нисколько не интересует, женюсь я или нет.

- Может быть, ты и прав в том, что он не испытывает к тебе никаких чувств, но к своей матери он испытывал очень сильные чувства.

- При мне он их никак не проявлял.

- Станет он проявлять их при тебе, как же… Он не сказал тебе, что переделал топаз Кэтлин в булавку для галстука, не сказал, что ее медальон прикреплен к цепочке его часов, что ее фотография хранится в его бумажнике, а еще одна лежит у него в кармане, запечатанная в целлофан.

Патрик начал что-то говорит, но Рейчел перебила его:

- Я говорю это не потому, что он нагромоздил обо мне горы лжи. Это еще не самое худшее.

- А что самое худшее?

- То, что ты поверил ему. То, что он сумел заставить тебя поверить ему. Этот лжец, игрок, вор и законченный эгоист сумел заставить тебя, умного и доброго человека, поверить ему, а не мне… женщине, которая любила тебя, работала с тобой и на тебя все эти годы. Но самое худшее состоит в том, что он убедил тебя без всякого труда…

- И поэтому ты уезжаешь?