Замок на болотах

Сколопендра, переведя взгляд с потрепанного рыцаря на замершего с гневным видом эльфа, подняла затянутую в перчатку руку. Вольница задвигалась: кметов выталкивали наружу, те тихонько повизгивали или охали от особо крепких тычков, но все как один спешили убраться из трактира. Оставшиеся в живых двое игроков-работорговцев, исподлобья смотрели на Калю. Солтыс, поднявшись с колен, униженно глядел на Казимира, представляя себе скорую расправу. Как видно, у того было, что скрывать, уж больно рожа изменилась, и глазки так и бегали под потеющим лбом. На улице кто-то коротко взвыл, залаяла собака, мгновенно заткнувшись и разразившись обиженным скулежом, донеслись ругань и мольбы. Рыдала женщина. Басовито гудели мужики, пищали дети, мешаясь с окриками и бряцаньем оружия.

— Rustika gens optima flens, — присаживаясь на край стола рядом со Сколопендрой, усмехнулся эльф. — Деревенское мужичье самое хорошее, когда плачет, — перевел он, не замечая тяжелого взгляда Казимира.

— Комеса поселить бы где, — нахмурила тонкие брови Сколопендра, взглядом обводя окружающих.

— Хоромы солтыса подойдут? — Фэнн придирчиво разгладил складку на груди своего одеяния, с гримасой царапая ногтем крошечное пятнышко крови, запятнавшее голубое с зеленью шитье. — Все равно в этой дыре ничего лучше не отыщется. Верно говорю, солтысок?

Тучный солтыс торопливо закивал.

— Договорись, плясун, — обронила Сколопендра, легко спрыгивая на пол. — Гляну-ка, што там наши лиходеи удумали. Уж больно заливисто бабы визжат! Кабы чего не учудили, кобели шелудивые…

Она выбежала на крыльцо. Шляхтич слышал, как разбойница перебранивается с подельниками, шутит, чего-то требует. Почувствовав взгляд, Казимир обернулся. Прямо ему в затылок, по-змеиному, не мигая, смотрел Фэнн.

— Ласочка хорошо задумала, — проговорил эльф, открыто разглядывая Казимира с ног до головы. — В Круг она играть мастерица, вот только как собрала четырех лошаков — ума не приложу! Не должно было ей так повезти, по всем раскладам не должно было.

— Какая разница?

— И то верно, что никакой, — ухмыляясь, блеснул зубами эльф. — Мужичков бы мы все одно перерезали, только я ведь тебе говорю: ласочке не терпелось тебя вновь увидать. Не понимаю отчего, — прибавил эльф, вновь окидывая рыцаря долгим, оценивающим взглядом.

Казимир не ошибся, уловив в голосе Фэнна налет неприязни.

— Nihil fit sine causa, — проворчал он, притоптывая, и с удовлетворением отмечая, как тело вновь становится послушным.

Улыбка Фэнна стала совсем ослепительной.

— А и правда, — неожиданно согласился он, поднимаясь навстречу вернувшейся Сколопендре, — ничто не происходит без причины. Ну как, люба моя? Окоротила разбойничков?

Сколопендра подмигнула, сложила пальцы колечком, и обернулась к Казимиру.

— Пойдем, светлый комес, — отвешивая шутовской поклон, предложила она. — Отмоем, накормим, да рассказами попотчуем.

За спиной Сколопендры эльф многозначительно подмигнул Казимиру.

— А тебе, сладкоголосый Фэнн, коли так охота знать, скажу: в прикуп пришло мне всего три лошака. Четвертого я бы не вытянула, не попади мне на вбрасывании зерна. Ну, чего вытаращилсси, остроухий? Да сжульничала я, притянула к себе зерна!

— Ай, ласочка! — Фэнн хлопнул в ладоши. — Лихо! Дриадовы штучки. Не подумал. А коли я не подумал, так и болванам деревенским было невдомек! Ай, хитра! Ну, да с комесом нашим ты сама сладишь, а я пока с подельничками перекинусь парой слов.

Отвесив Казимиру преувеличенно любезный полупоклон, эльф толкнул дверь, напоследок наградив рыцаря откровенно ревнивым взглядом. Впрочем, Каля-Разбойница этого не заметила. Она смотрела на солтыса, оставленного на милость хозяина тех мест, Казимира из Выжиг.

Казимир внутренне собрался, с силой проведя руками по лицу. Когда он отнял ладони, суточная грязь оказалась еще причудливее размазанной по его лбу и щекам, но само лицо приобрело выражение отрешенной холодности и надменности, то самое, что с таким удовольствием носили ясновельможные комесы благородных кровей. Он уже достаточно уверенно сделал шаг к затравленному солтысу и сложил руки на груди, глядя на подвластного ему кмета сверху вниз.

Дрожащий староста, явно не ведая, что его ждет, но чуя неприятности, осмелился поднять на рыцаря униженный взгляд.

— М… милсдарь комес… м…ой господин… я н-не знал… клянусь Светом, я не знал…

— Не знал чего? — в голосе Казимира звенела сталь. Он быстро вживался в образ хозяина и господина. — Что в трактир наведываются работорговцы ты не знал? Нескольких годин не прошло, а они уж знали, что их подельники взяли нового раба. Иль… ли один я попал в эту подлую ловушку? Не мог сам справиться с разбойничками, отчего не посылал гонца к замку? Неужто… тьфу, неужели комес тебя бы не послушал?

— Смилуйся, милсдарь… Я не ведал… клянусь, клянусь, не ведал я! А токмо стал подозревать, тут уж батюшку вашего, пусть примет свет его душу… не к кому было посылать нарочного, а одни мы б не справились. Ить неведомо, скока их, эдак могли наведаться и всю деревню пожечь, — солтыс беспокойно покосился на Сколопендру. — Вот ежели б господин…