Замок на болотах

— Вот, слушай. Стал быть, напрямую тебя касает. Э… счас. А, вот: «… еще есть в землях приграничных княжество Выжское, да одно из наивеликих будет в королевстве сем. Однак, с богатейством да знатностью имеют комесы Выжские и грузину, что не каждый согласился б на плечах своих унесть. Ровно в пироге начинка стоит посеред земель их, к Стрицкому кордону ближе, Выжья Сечь, вотчина да прибежище последнее лютого хаоса. Того, из которого и мир произошел, когда свет ис тьмой сразиши да свет и победиши. Однак, единое место, где тьму не взять — то самое, проклятое, она, Сечь, и есть. Людишкам погибель, а всякому чуду да гаду — дом родной. Не любят Выжью Сечь ни люди, ни звери. Их с чистой земли туда и батогами не загонишь, только зазря скотину измучаешь. Гиблое место, темное. Время, как кажут, в ей тянется не по-людски: вляпаешься в Сечь молодцем красным, а назад могёш ужо стариком вывалиться. Да и то, ежели Сечь сама тебя выплюнет…».

Казимир мотнул головой, одновременно подергивая плечами. Он не вынес ничего для себя нового. Про Сечь доводилось ему слыхивать давно — еще сызмальства. Отец его, Рыжий Золтан, не раз в сердцах поминал проклятые земли злым бранным словом, принимая донесения о разорах, что творило очередное, выскочившее из них чудо. Либо отсчитывая полновесные злотые мракоборцу, нанятому то чудо извести. Сечи боялись, о ней старались не говорить и — не селиться рядом с извечно туманной прорвой. Даже мракоборцы, те, что самим светом были избраны для борьбы с порождениями хаоса, не хаживали поблизу без нужды. Или — без великого вознаграждения, что время от времени вынуждены были отваливать за их услуги Выжские комесы.

Так и не дождавшись ответа, Каля вовсе нежданно для угрюмого спутника, утихла. Она вновь уткнулась в книжку, и, как видно, нашла там что-то для себя живо интересное, потому что даже к Казимиру лезть перестала, как и замечать дорогу. И только временами рассеянно отмахивалась от мошкары, бренчавшей над лошадиным ухом.

Непривычный к долгому молчанию с ее стороны, против воли комес заожидался вновь услышать раздражавший его голос и, неприметно для себя, понемногу все больше стал думать о Кале. Вел он с ней знакомство всего третий день, и за то время так и не успел утвердить свое отношение к ней. Без сомнений, полудриада была разбойницей, такой, какую и дюжие бородачи слушались, видать, было, за что. Народу, должно быть, и впрямь погубила немало. Однак, не зная, непросто было бы признать в девушке лютую душегубицу. Что-то тому мешало. Что? Этого Казимир уловить пока не мог.

В лесу Каля была как дома. Это чувствовалось во всем ее облике, в стремительной плавности движений, даже в том, как она улыбалась — открыто и чисто, совсем не так, как в людском жилье. Как будто стены человеческих домов тяготили ее.

«Хотя, если в самом деле дриада, — подумал Казимир, — что с нее взять? Нечисть и есть. Только лесная».

С самого начала разговаривать он старался с ней поменьше. Сперва — чтобы не утратить приличествующего комесу достоинства. Затем — чтобы не думать, чем отвлечь болтливую спутницу. Иногда Каля шутками допекала его настолько, что хотелось сбросить ее с коня и хорошенько оттягать за волосы, как поступали со своими нерадивыми женами простолюдины. Ее слова часто задевали Казимира, и говори она правду или заблуждайся, рыцарю казалось, что хотел он лишь одного — как можно быстрее избавиться от компании странной девушки.

— Сворачивай, — Казимир осадил гнедого, и кивнул встрепенувшейся разбойнице на горбатый, обомшелый мост над Плютой. — Соседские земли в аккурат через две лиги начинаются, — разминая пальцы, сказал он. — Переберемся на ту сторону, срежем кусок пути напрямую.

Сколопендра едва книгу не упустила.

— Куда?? Через земли соседушки, Зергина-мечника, кровопийцы окаянного? — едва не взвыла она, расширившимися глазами глядя на Казимира. — Не серчай шляхтич, токмо на кой ляд ты туды собралси? Аль не знаешь, что владетель тамошний уж больно лютый? Как ни увидит разбойника, так на кол и сажает! Да и тебе, — понизив голос, словно опасаясь, продолжила Каля, — совет дам. Крюк в несколько миль тебе, добрый шляхтич, только в пользу пойдет. И на землицу свою поглядишь, и с соседушкой не стыкнешься, объясняючи, чавойта ты по его вотчине в край свой вертать решил.

Казимир прицыкнул щекой.

— Не в вотчину я еду, — вынуждено пояснил он, избегая встревоженного взгляда, дабы не говорить сверх необходимого. — Его величество король Златоуст со своими отрядами сейчас у моего соседа. Мне нужно их догнать. Честь по чести предстану перед сюзереном, и заверю право владения своими землями, а уж после можно будет в Выжигу вертаться.

— Про короля — от солтыса, небось, слыхал? — разбойница вздохнула тяжело, ровно кого на погост провожала. — Стал быть, верно. Проезжал тут Златоуст. Цельную армию с собой захватил. Наши, которые из Вольницы, едва схорониться успели от евонных псов. И што ему во дворце-то не сидится? Войну, штоле, опять решил устроить?

Рыцарь пожал плечами. Ему это знать хотелось не меньше, чем Кале.