Замок на двоих. Любовь короля эльфов

Мое сердце пропустило удар. А правитель Неблагого Двора развернул своего вороного и опять сорвался с места вскачь. А я последовала за ним, прижимаясь к шее коня и стараясь не уронить к нему под копыта свое глупое сердце. Которое билось так отчаянно и слышало лишь то, чего бы хотело.

С остальной кавалькадой мы поравнялись спустя несколько минут, когда проселочная дорога сменилась удивительно чистым лесом с соснами-исполинами. Мы мчались наперерез всадникам… которых вел главный. Копия короля!

То, что он был иллюзией я поняла, лишь когда Кэйворрейн врезался в группу охотников, и тот, прежний всадник мигнул и пропал.

Получается, он вернулся за мной? Специально? Увидел, что я отстала и подождал, оставив в процессии вместо себя морок, который смог обмануть даже лордов и леди? Но ведь вполне мог послать иллюзию за мной, а не бросать ради пряхи свиту…

Но позаморачиваться этим вопросом дальше у меня не получилось.

Мы выехали на большое поле, в центре которого возвышались гранитные мегалиты: пять огромных глыб, накрытых сверху неровной плоской плитой. А с другой стороны подъезжали фейри, одетые в светлое. Подданные Благого Двора.

* * *

Их король выделялся среди своей свиты так же, как и повелитель Неблагих, – не внешностью, нет… Наверное, именно это и называется величием. От него тоже исходила невероятная мощь. И сумасшедшая сила, и невероятная харизма, ощущавшиеся на физическом уровне, видимые не глазами.

Конечно, Оберон отличался от Кэйра на вид. И не только зеленым цветом одежды, но и фигурой. Высокий мужчина, могучий телом, шире изящного Плетущего едва ли не вдвое. И тоже безумно красивый, и тоже выглядевший совсем молодым, а ведь он старше, лет этак на несколько тысяч, наверное. Вечный, бессменный король Благого Двора, прославленный даже в мире смертных множеством легенд и сказок…

Но проблема заключалась в том, что я узнала Оберона сразу. И вовсе не потому, что его было сложно с кем-то перепутать. Просто узнала.

Словно уже видела когда-то. Огромные глаза чуть косого разреза – яркие изумруды. Прямые брови – контрастно черные в сравнении со светлыми, солнечного оттенка волосами. И узкий прямой нос, и квадратный, «голливудский» такой подбородок, и длинные узкие губы… Я знала его в лицо, и удивление по этому поводу затмило все остальные эмоции.

А вот личность прекрасной девушки, отставшей от Благого короля всего на половину конского шага, я угадала. Разумеется, королева Титания не нуждалась в представлении! И вряд ли существовала на свете женщина красивее ее – и среди смертных, и среди фейри. Безупречная красота, причем не холодная, не отстраненная – Титания словно светилась нежностью. Не просто очаровательная – но и мягкая, милая. Ей хотелось любоваться, и я поймала себя на том, что неосознанно улыбаюсь… И пялюсь на Летнюю королеву во все глаза!

Сморгнув, я перевела взгляд на «своего» короля.

Поскольку Оберон и Титания представляли собой идеальную пару, на их фоне Кэйворрейн выглядел… ну, одиноким. И сзади меня, словно шелест листопада, раздался хоровой, хоть и едва слышный женский вздох: не иначе, зимние леди – все, как одна! – вообразили себя рядом с его величеством. А я вот не могла никого рядом с ним вообразить… И женское мое гадкое сердечко с удовлетворением отметило, что королеву себе Кэйр явно еще не выбрал. Ведь будь у него невеста – наверняка сейчас ехала бы рядом, приветствовала Благих властителей вместе с женихом.

Да и то, что я по-прежнему нахожусь в десятке самых приближенных, выстроившихся за спиной Кэйворрейна всего-то в нескольких метрах, тоже о чем-то говорит. Кстати, ни одной леди среди нас нет. А вот за Благими целых три красотки…

«Будь со мной рядом», – вспомнились слова Кэйворрейна, и я тоже неслышно вздохнула. Уж меня-то он точно как невесту не рассматривает. Пока что до высших леди я дотянула только внешностью. И то скорее всего магия волшебной ночи Бельтайна не позволила присмотреться и заметить чисто человеческие дефекты. Такие как мимические морщинки, например, что есть даже в очень молодов возрасте.

– Приветствую вас, Благие величества! – звучно произнес Кэйр, почти поравнявшись с летним королем.

Оберон ответил что-то в том же стиле, но слова прошли мимо моих ушей, потому что я поняла, что его королева смотрит в упор на меня. И ласково улыбается.

Безмерно изумленная ее вниманием, я даже покосилась вправо-влево, чтобы исключить ошибку. Но Титания опять поймала мой взгляд и даже едва заметно кивнула, улыбнувшись еще шире. Глаза у нее были тоже зеленые, но светлее, чем у мужа: как едва пробившаяся травка. А губы пухлые, как у ребенка…

Тем временем короли закончили обмен любезностями, и Кэйворрейн отвесил Титании низкий поклон, а потом отпустил поводья и поднял к небу ладони. Лишь несколькими секундами позже я поняла, что он безмолвно сотворил для прекраснейшей во всех мирах женщины простенькое, но такое уместное, такое чудесное волшебство… На Титанию медленно осыпался дождь из пунцовых лепестков, и она радостно рассмеялась.

– Благодарю, ваше Неблагое величество! – словно колокольчик прозвенел.