Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса

— А как бы я смогла? По телефону, что ли, тебя огорошить? Ты бы сразу в замок рванула, а мне Гудков строго наказал пока молчать. Они еще не имели на руках медзаключений. Не могли предусмотреть, как будут развиваться события. Я ведь, Галь, тоже удивилась, увидев девочку у вас. Не поверила глазам своим, что она сама к вам в руки… явилась.

— Галечка, милая, пойми… Мы на этот тонкий ход и рассчитывали, ведь только тебе девочка доверяла. А все зная, ты могла бы как-то себя выдать. А мы не имели права рисковать вами обеими, — тихо проговорил Гудков и обнял меня за плечи. Но я резко сбросила его руку и отвернулась.

Мысль, что меня использовали «втемную», била по самолюбию, но я уже осознавала, что это, пожалуй, самый приемлемый и безболезненный вариант. Тем более что я сама предлагала свои услуги чуть ли не в качестве подсадной утки. Но так рисковать мной Гудков не стал бы. Умом я все это понимала, но сердцем…

Собственная обида перемешивалась с болью и жалостью к той, погибшей девочке Оле. Я человек, не терпящий неопределенности, очень тяжело переношу подобные ситуации. Я смотрела на заплаканную Таню, как две капли воды похожую на свою погибшую сестру, и пыталась определиться, как я к ней отношусь. Образ той, наивной, доверчивой и беззащитной, Олечки не хотел исчезать. Мне казалось, что все это есть и в Тане, только очень сильно подавлено жизнью. И меня раздражало одно: почему к этой девочке из Козельска сразу такое жесткое отношение? Господи, но ведь она пыталась и хотела со мной заговорить, что-то мне сказать! Но я, щадя ее здоровье, отложила разговор. А зря…

Девчонка снова заплакала. Роман принес ей воды и начал что-то тихо говорить, поглаживая по плечу. Даже Василиса с Санькой притихли.

Навалилась тягучая душная тишина, как перед грозой, которая принесет очищение и спокойствие…

Глава 12

Поужинали на удивление тихо, мирно, как большая дружная семья. Таня несколько раз порывалась поговорить со мной. На остальных она старалась даже не смотреть. Но после ужина Гудков услал Романа вместе с детьми смотреть телевизор, Ральфик последовал за ними.

Мы плотно прикрыли двери в горницу и в сени и расположились на веранде. Данила тут же начал свой доклад, точнее, попытался систематизировать собранную в Козельске информацию. Сложив все вместе с уже имеющимися сведениями, он выдал своеобразный рассказ. У майора хватило терпения на пятнадцать минут, он резко перебил старшего лейтенанта и напомнил, что тот, как сотрудник правоохранительных органов, должен излагать только факты, отбросив слезы и сопли. Заострить внимание на том, что это всего лишь предыстория, сама же история еще не закончилась. Поскольку есть криминал, то и подходить нужно с соответствующих позиций. Но мы в свою очередь набросились на Гудкова, пытаясь убедить его, что из песни слов не выкинешь. Поддержанный нами и окрыленный Данила, теперь уже совсем соскочив с милицейской лексики, начал самозабвенно повествовать.

Волею судьбы, а точнее, приемных родителей, детдомовские дети — десятилетний Боря Грызин и шестилетняя Саша Лунева — были разлучены. Мальчик лишился, можно сказать, своей младшей сестры. Именно так в детдоме Боря относился к малышке Саше. Удочеренная девочка стала Александрой Смирновой. Жила в полном достатке и любви, училась в школе, попутно — музыке. Приемные родители ни в чем ей не отказывали. Но жизнь иногда совершает непредсказуемые повороты. В семье Смирновых, отчаявшихся иметь собственных детей, родилась дочь Алена. С тех пор жизнь Александры превратилась в ад. Точнее, сама Александра — самолюбивая по натуре — не вынесла того, что приемные родители стали меньше ей уделять внимания (возились с капризной болезненной плаксой Аленой). Более того, чтобы как-то сблизить неродных сестер, стали старшую приучать ухаживать за младшей. Но этот педагогический прием не сработал.

После окончания школы Александра сбежала из дома. Прихватив деньги и кое-какие семейные ценности, оставила записку, чтобы ее не искали, что в этот, теперь чужой для нее дом она не вернется.

Смирновы пытались разыскать беглянку с помощью милиции, но безрезультатно. До них дошли слухи, что кто-то видел бывшего воспитанника детдома Бориса Грызина с девушкой семнадцати-восемнадцати лет, но внешне не похожей на Сашу.

Вскоре в семье Смирновых умер отец, и мать, Лидия, вместе с дочкой Аленой, поменяв московскую квартиру, перебралась к себе на родину, в Козельск, рассчитывая в провинции прожить скромнее и проще. Но денежной доплаты за столичную квартиру хватило ненадолго. Уставая на нескольких работах, Лидия простыла и слегла. Ухаживать за Смирновой стала соседка — одинокая медсестра Мария Логинова.