Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса

— Да тут, Павловна, никто не ездит. Вон, за поворотом есть узкая тропинка. Ходим по ней в Глотовку. Ох-хо-хо, моя Тонька что-то скопытилась. Может, съела чего не то. Сегодня на выпас не выгоняли — влежку лежит, вот и спешу к ветеринару. А вы часом не в Глотовку? Может, подбросите? Тока отсель надо в объезд. Зря свернули-то в заросли.

— Нет, нет, вы идите с богом, мы еще тут побудем, потом назад домой вернемся, — проблеяла я.

— Ну, как хотите. — И мужик пошел, что-то бурча себе под нос.

— Ир, проследи, куда он свернет и какая по ширине тропинка. Может, попробуем по ней спуститься?

— На машине с такого холма?.. Каскадерша хренова! — Зло зыркнув на меня, Ирка все же потопала проверить.

Я схватила ключи от машины и сунула себе в бюстгальтер, чтобы психованная подружка не вздумала уехать без меня. Взяла гаечный ключ, зонтик и побежала в заросли, к могиле.

Боже, о чем я думаю… Иду вскрывать могилу… Мне снова стало не по себе. Но внезапная мысль перебила сомнения: я все же преподнесу любимому менту сюрприз! И дело сдвинется с места — труп отправят на экспертизу, быстрее пойдет расследование. Преступник должен сидеть в тюрьме! А то бездействуем, одними умозрительными выкладками занимаемся.

Я убеждала себя в правильности своего решения. Что-то мне подсказывало, что нужно спешить.

Ирка догнала меня, когда я уже подходила к тому самому дереву.

— Галь, тропинка там очень узкая, ничего не выйдет. Господи, да ты опять за свое!

— Хватит трындеть, мы уже на месте. Давай копать в четыре руки. Вот тебе зонтик, и работай, а я гаечным ключом.

Жуткий запах пошел, как только появились первые контуры тела. Ирку уже дважды вывернуло. В очередной раз выйдя из кустов, она сняла верхнюю часть своего брючного костюма и начала отрывать рукава.

Труп был, видимо, сброшен вниз головой. Но по ногам и шортам мы узнали ту девочку. Осталось выдержать самое страшное — дорыть до конца. Но увидеть мертвое лицо было невыносимо. Об этом подруга подумала раньше меня. Мы разделили два рукава, оторванных от Иркиного костюма, и каждая обвязала себе правую руку, сделав подобие культи. Голыми руками коснуться трупа было просто немыслимо. Нас обеих уже изрядно трясло.

Я взялась обвязанной правой рукой за одну ногу убитой, а Ирка таким же образом за другую. И с третьей попытки мы выволокли труп на поверхность и замерли, панически боясь на него взглянуть. Я схватила остатки Иркиного костюма и набросила на лицо убитой. И потащили труп дальше. Вдруг я опомнилась: как грузить смердящее тело?! В машину потом не сядешь.

Меня начало выворачивать, и я не успела отскочить — стошнило прямо на труп. И мы не сговариваясь бросились бежать. Опомнились уже у машины. Ирка опустилась на землю, у нее ручьем полились слезы, потекла тушь. У меня чуть сердце не разорвалось и от жалости к ней, и от злости на саму себя, негодяйку упрямую. Я внезапно осознала, что тяга к приключениям стала приобретать какие-то маниакальные черты — так и до шизы недалеко.

— Галь, мы уже столько страха и мерзости натерпелись, остался последний рывок. И не гноби себя, я же понимаю: тело обязательно нужно доставить. Но как и в чем?

— Ирочка, прости меня, идиотку!

— Да ладно, мы с тобой два сапога пара. Вот что, в багажнике остался плед, ты разве не видела? Один для Ральфика мы вытащили сразу, как приехали, а второй — твой, в пакете.

Я снова открыла багажник. Точно, пакет на месте. Не обратила раньше на него внимания, ведь искала совсем другое.

Схватив плед, мы помчались обратно.

Труп лежал на том же месте. Но что-то насторожило. Мы замерли. Ноги — руки — туловище… лицо! Лицо под тряпкой!..

Я, кажется, успела понять, что такое леденящий ужас.

— A-а, ветра здесь нет. Me… мертвец ды-ы-шит… — издала, будто вытянула изнутри, последний звук Ирка. И грохнулась.

Я, цепенея, перевела взгляд с землисто-серого лица подруги на голову трупа и увидела, как вздымается тряпка. Пульсирует мертвое дыхание…

Резкая боль в затылке пронзила меня, в глазах запрыгали красные круги, и все исчезло… Внезапно, откуда-то со дна, всплыло лицо — мертвое, нет… уже ожившее и мокрое-мокрое. Я поняла, что погружаюсь в воду и тону, тону, и чей-то далекий голос прохрипел: «Возвращайся…» Что-то тяжелое навалилось на меня, и пошел воздух. Мне стало легче, и я, кажется, сказала: «Ты достал меня со дна, я тону-у-ла…»

— Галечка, дорогая, очнулась!!! Какое дно, это я тебя поливал минералкой и делал искусственное дыхание рот в рот!

Я провела рукой по мокрому лицу и… улыбнулась.

— Гудков, нахал, отдай минералку! Ты свою оживил, припал к ней, как пиявка! А моя все еще… Да очнись ты! — Максим отчаянно захлопал Ирку по щекам.

— Галечка, милая, полежи пока не двигаясь. Я помогу Максу. Мы сейчас и твою подружку приведем в чувство. Все будет хорошо.

— Ты чего, Макс, мне по морде возишь? А ты, Гудков, льешь на меня, как на фикус?

— Ну, слава богу, соседка дорогая! Давай, поливай нас обоих матом, мы будем только рады!

Но Ирка вдруг заорала:

— Труп!.. Уберите труп!..

— Я ж говорил тебе: сначала жмурика нужно оттащить. Хорошо хоть догадались завернуть в плед.