Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса

— Так точно, товарищ майор! Я ведь в школе всегда хорошо сочинения писал, а вот устно у меня не очень… И теперь на меня свалили всю ментовскую писанину. А вот такое описывать, имея сведения, одно удовольствие. Я всю обратную дорогу строчил и…

— Ну, хватит, Данила, хвастовство не украшает! Так вот, Галечка, я знал, что ты задашь подобный вопрос. Конечно же, источников было несколько. И вы сами подкидывали нам одну информацию за другой. Кое-что Агафья Тихоновна узнала от жителей Разбиваевки, дала адрес бывшей воспитательницы детдома Раисы Прохоровны, которая, как оказалось, впоследствии недолгое время была нянькой у Оли Хванской. А выйдя на пенсию, вернулась в родной Козельск и нянчит своих внуков. Выглядит неплохо и вам, Агафья Тихоновна, передает привет. Ведь так, Данила?

Данила кивнул, и Гудков продолжил:

— Так вот, мы из кусочков и сложили часть мозаики, до того момента, как Александра убежала из дома. Далее кое-что почерпнули в среде «бродячих» музыкантов, там еще помнят Боба Грызина и рыжекудрую Брониславу. Имеющееся милицейское досье Громилы, а точнее, Бориса Грызина, тоже о многом рассказало. В то время, когда он парился на нарах, Брбня и оказалась в Козельске у приемной матери Лиды Смирновой. Из этого городишки, как вы поняли, богатую информацию вывез Данила. В основном, из первых рук — от Марии Логиновой и врача роддома, ныне пенсионерки Кудашевой. А что касается Хванского и обитателей замка, информацией поделился журналист местной газеты Перелыгин, с которым ты, Галечка, тоже хотела встретиться. Ну и кое-что рассказал сам Хванский.

— Как?! Хозяин замка уже в курсе?! Но он же в отъезде! — удивились мы с Иркой.

— Надо признаться, это я посоветовала ребятам действовать не обухом по голове, а пощадить человека, я имею в виду Олега Родионовича…

— Да-да, я сообщил Агафье Тихоновне, что мы нашли Хванского. Он не в командировке, как сказал своим домашним, чтобы не волновать их, а на обследовании в московской клинике. Но мы узнали и то, что обитатели замка — Броня и Родион — тоже каким-то образом об этом пронюхали. Во всяком случае, в клинику от Брони был звонок, справлялась о самочувствии хозяина. Вот они и зашевелились, сообразив, что, вернувшись, Олег Родионович возьмется за завещание, коли со здоровьем у него плоховато. Как вы понимаете, и нам пришлось на ходу перестраиваться. Причем надо было работать с опережением и в то же время осторожно, чтобы Хванского не хватил удар. И этих, с позволения сказать, домочадцев, не спугнуть. Агафья Тихоновна нам подсказала явиться в клинику не с убойными снимками и протокольным разговором, а как бы неофициально, в частном порядке. Даниле посоветовали даже прихватить с собой психолога. И мы оказались правы…

— Хванский не был удивлен подлостью Брони. Но у него прихватило сердце, когда мы сообщили о смерти дочери Оли. Врачи нас чуть не выгнали, но он сам настоял продолжить разговор. И сейчас Олег Родионович готовится к встрече со второй дочерью — Таней, — перебив майора, дополнил Данила.

— Да тут любой может загнуться в одночасье! Ничего себе: потерять одну дочь, обрести другую! — высказалась Ирка.

— Олег Родионович был удивлен, что милиция оказалась тактичной, учла человеческий фактор. Мы, конечно, были польщены такой оценкой, ведь чаще слышим обратное. Но Хванский без конца повторял, что проклятие существует (не надо было обустраиваться на святом месте), и, к сожалению, расплачиваются дети. Хванский сразу принял наш план действий, в котором предложил свое посильное участие. Но подробности вы узнаете в свое время.

— Понятно, товарищ майор, в стратегию и тактику нам нечего соваться, а вот что касается Тани Логиновой… Как мы поняли, о существовании сестры Оли она уже знала, когда поехала в Москву. Думается, нужно расспросить об этом саму Таню.

— Галечка, с ней попозже поговорю я сам.

Я не успела возмутиться, как вмешалась Ирка:

— Да, Галя, это успеется. А вот меня интересует, почему Мария Логинова ни разу не дала о себе знать? Ведь она могла шантажировать богатеньких Хванских. В частности, эту же Броню.

— Ира, на этот вопрос более исчерпывающе ответит Данила, а еще лучше — Агафья Тихоновна.

— Нет-нет, пусть Данила… Я только одно скажу. Чисто по-женски Марию Логинову понять можно. Раскрыть тайну — значит признать сделку. А ведь Мария пошла на это только потому, что потеряла свою дочь при родах. И очень хотела иметь ребенка. Таню она считает родной — выкормила своим грудным молоком. К тому же Логинова наверняка раскусила Брониславу, поняла, что эта жестокосердная дама любым путем избавится от ребенка. В лучшем случае в детдом отдаст.

— Вы правы, Агафья Тихоновна. Как только я завел разговор о Брониславе, Мария аж побелела.

— Хм, ей пришлось еще и с Грызиным познакомиться. Представляю, сколько она страху натерпелась!