Замок на гиблом месте. Забавы Танатоса

— Не волнуйся, ничего твоему папе не грозит. Он позже приедет. Ты только подожди. Если хочешь, можешь рассказать, что тебя тревожит, — попыталась я успокоить девочку, но тут все испортила выскочившая на веранду Василиса:

— Она вам лапши навешает! Знаем, на что она способна. Теперь сидит, тихоней прикидывается!

— Василек, ты куда убежала? Тут самое интересное началось, даже Ральфик смотрит!

— Ну ладно, Сань, щас.

И вредная девчонка снова убежала к телевизору, а Таня опять заплакала и прошептала:

— Я ведь не хотела… Я не хочу, чтоб папе все про меня рассказали.

— Никто ничего лишнего ему не скажет. На голову твоего папы и так свалилось столько, что пережить нелегко. Ты должна быть сильной, утешить его, а ты нюни распускаешь. Вот сейчас лучше выговорись, облегчи душу. — И Агаша погладила девочку по голове.

Мы с Ирой, присев рядом, тоже подбодрили Таню.

— У меня мама очень хорошая, зовут ее Мария Логинова. Но теперь она часто болеет, по ночам плачет. Да все говорит, что ей за грехи воздастся на том свете, не хочет с камнем на сердце умирать. А все тот человек — он страшный, хоть явился к нам в дорогом костюме, назвался Борисом, в Москву позвал. Но он злой, злой, теперь я знаю!

— Ну, успокойся, все уже позади. Потом с папой съездите к маме Марии в Козельск. А пока выпей-ка чайку и расскажи все по порядку.

Девочка, положив в чай варенье, вприкуску с конфетами выпила чашку, затем вторую. И, заметно приободрившись, заговорила:

— Дядя Борис сообщил, что я дочка богатого бизнесмена и имею право на наследство. Моя мама не поверила ему. С чего вдруг чужой человек будет помогать? Но он сказал, что сам жил в бедности, рос в детдоме и понимает, как плохо ребенку без отца. У богача Хванского есть еще дочь, Оля. Она как сыр в масле катается, а я в нищете. Мне это показалось несправедливым, и я убедила маму, что должна взять свою долю. Я всегда завидовала тем, у кого есть отец. И мне очень захотелось его увидеть.

— Таня, а о сестре Оле ты не думала?

— Нет, тогда не думала. Кроме обиды — ничего! Ведь сестренка вся белая, пушистая, в драгоценностях (такой мне она представлялась), а у меня кроме безделушек, грошовых браслетиков никогда ничего не было.

— Поэтому ты у матери своей же подружки Василисы и стащила золотую цепочку? Ты давно подворовываешь? — строго спросила Ирка.

— Нет… да, в школе один раз. Блестящий такой, но дешевый, браслетик у одной девчонки стянула. Она так надоела, всем показывала и хвастала, что отец ей подарил, вот меня зло и взяло. А второй раз уже в Москве, в парикмахерской — брошку серебряную. Да она мне и не очень-то понравилась, но я ее стащила у толстухи. Та вечно злая, меня деревенщиной, лимитой безродной обзывала. А у Василисиной мамы зря, конечно, взяла цепочку; не хотела брать ее. Но мне надо было выглядеть, чтоб с Родионом встретиться, за его девицу сойти. Я напрокат еще и одежду у одной девчонки взяла, чтоб прикид был приличный на мне. На оборванку Родик бы не посмотрел. Но зря я эту цепочку… Я ее потом загнала, чтобы купить косметичку, точно такую, как у Оли. У меня были баксы, которые мне дал Родион. Ведь он начал ухаживать за мной и сказал, чтоб я сама себе сделала на эти деньги какой-нибудь подарок. Но мне не хватило расплатиться за косметичку — дорогая очень. А продавец оказался добрый и отдал мне ее дешевле.

— Таня, зачем тебе понадобилась такая ^се косметичка, как у Оли?

— А захотелось! Когда в кабаке Родион в туалет ушел, оставив на спинке стула пиджак (мы сидели в отдельной кабинке), ну я и посмотрела у него в кармане. Там фотка была: в день рождения Родион дарит Оле красивую косметичку, а Броня — цветы. И папа стоял рядом с какой-то большой коробкой. Все ей! А у меня ничего! А она моя кровная сестра. Мы одного знака Зодиака. Я только на одну-две минуты раньше нее родилась. Но тетка, эта вредная Броня, от меня отказалась, взяла только Олю, а маме Марии досталась я. Но ведь родила-то меня другая мама, я же ее портрет показывала тебе, Галя. Я на маму Алену похожа. И раз мы все похожи, и с Олей тоже, мне и хотелось иметь все то, что у нее… — И Таня снова заплакала.

— Что тут сырость разводите? Таня, ты мне поможешь, план дома помнишь?

— А вам зачем? Но меня почти никуда не пускали. Я сама, как улучу момент, побегаю по комнатам, там их много — заблудиться можно.

— Ну ладно, пойдем поговорим на той скамейке. Я дяденька хороший и веселый. А пловец я какой! Я слышал, что ты тоже пловчиха хорошая?

— Да я с малых лет в бассейн ходила. И там на нашей речке купалась. Все девчонки боятся, а я даже люблю плавать, где глубоко.

Максим, обняв за плечи девочку, увел ее на дальнюю скамейку.