Замок на песке. Колокол

Избавившись утром от миссис Марк, Дора передохнула минут двадцать и отправилась по тропинке, указанной ей миссис Марк, в деревню, чтобы справиться на станции о чемодане. Путь оказался куда длиннее, чем она предполагала, и когда она все-таки, вспотев и уморившись, туда добралась, выяснилось, что чемодан должны вернуть с поездом, до прибытия которого оставалось еще с полчаса. Дора послонялась по деревне, с удовольствием обнаружила в ней открытые бары. Она осчастливила своим посещением сначала «Белого льва», потом «Волонтера», подремала там в полумраке, наслаждаясь тихим забытьём кабачка, будившим в ней более приятные ассоциации с пребыванием в церкви, нежели сегодняшнее. Она вернулась на станцию, узнала, что поезд запаздывает. Наконец он прибыл, чемодан выгрузили и вручили Доре. Первым делом она скрылась в туалете, переоделась в летнее платье и переобулась в сандалии. Выплыла она оттуда, чувствуя себя куда лучше, и собралась уже, нагруженная чемоданом, двинуться в обратный путь – причем, насколько он будет тяжел, не удосужились подумать ни Пол, ни она сама. Но глянула на часы – четверть второго. Ланч в Имбер-Корте, вспомнила Дора, в половине первого. Тут-то она и отправилась в «Белого льва» во второй раз.

Когда ее оттуда выдворили, она побрела по деревне, отыскала указатель и тропинку, которая вела через два поля пшеницы и лес. Рыжеспелая пшеница была сжата и стояла в скирдах под навесами. У обочины привидениями вырастали запоздалые, чахлые маки. Дора добралась до дороги, прошлась по ней немного вдоль ограды поместья, нашла в ограде калитку и нырнула внутрь. Отсюда тропинка диагонально тянулась через два ручейка, впадавших в озеро, и смыкалась с дорогой у третьего мостика. То была самая приятная часть пути, пролегавшая в основном в тени, и Дору, хоть она и проголодалась и волновалась из-за того, что так припозднилась, сразу очаровали ласковый воздух и зеленые арки, сомкнувшиеся над головой, как только она добралась до деревянного мостика через Первый ручей. Тень давала ощущение прохлады, а пустой желудок – прилив сил.

Имение по эту сторону густо поросло лесом, и ручей прокладывал свой путь, как по дну листвяной пещеры, меж кустов бузины и молодых побегов ясеня, под высокой сенью старых деревьев. К ручью клонились травы, он волочил близ берегов их живые стебли, а посередке перекатывал своими прозрачными водами песок и камушки. Дора постояла с минуту, глядя вниз, на трепещущую бликами воду, и поймала себя на мыслях о Кэтрин. Она представила, как та, обряженная невестой, вступает в октябре в огромные монастырские ворота, дабы никогда более не выйти из них. Потом ей привиделось, будто она сама, Дора, идет по дамбе и неотрывно глядит в распахнутые настежь ворота. Ее охватил озноб, она отогнала видение прочь, быстро ступила сандалиями в воду и побрела вброд через ручей. Слава богу, она не Кэтрин!

Она вскарабкалась на противоположный берег и, оцарапанная, промокшая до нитки, двинулась дальше. И тут две ужасные мысли разом ударили ей в голову. Первая – она сбилась с пути. До второго ручья она, правда, добралась, тот был пошире и по берегам зарос ежевикой, но никакого мостика через него она не обнаружила и теперь шла вдоль ручья вверх по тропинке. Вторая – она оставила в «Белом льве» чемодан. От этой мысли Дора прямо-таки взвыла от отчаяния. Мало того что она опоздала к ланчу, она и чемодан опять потеряла. Даже если чемодан найдется, Пол от ее безмозглости теперь надолго рассвирепеет. Она повернула было назад, в деревню, за чемоданом. Но она так запарилась, так устала и так хотела есть, а тащиться надо было в такую даль и кругом вдруг оказалось столько крапивы, да она еще к тому же и заблудилась… «Нет, я полная идиотка», – думала Дора.

В этот самый миг она услышала шорох листвы за спиной, и на тропинку из лесу, раздвигая перед собой сплетенные ветви, вышел мужчина. Это был Майкл Мид.

Он, похоже, удивился, увидев Дору, и шел к ней навстречу с вопрошающей улыбкой на лице.

– О, мистер Мид, я, кажется, заблудилась.

Она смутилась, оказавшись наедине с главой общины.

– А я видел, как среди деревьев мелькнуло что-то яркое, – сказал Майкл, – и никак не мог понять, что же это такое. Поначалу подумал даже, не из редких ли птичек Питера там кто-то разгуливает! Так если вам к дому, вы идете не туда. А я ходил поглядеть на грядки с кресс-салатом, мы его выращиваем подле того ручья. Сейчас, правда, не сезон, но прочищать его все равно надо. Хорошо здесь, правда?

– Да, просто замечательно, – ответила она и к ужасу своему поняла, что вот-вот расплачется. От голода и жары, которая не отпускала и в лесной тени, у нее закружилась голова.

– Вы перегрелись на солнышке, – сказал Майкл, – присядьте на этот пенек. Держите голову прямо, вот так. Сейчас все пройдет. – Он с улыбкой коснулся рукой ее шеи.