Замок на третьей горе

За одним круглым столом сидели трое мужчин и женщина с такими формами, что ткань её платья трещала выразительнее дров в камине. Этот стол не представлял опасности, потому что женщина захватила всё внимание собеседников; начнись в другой части зала оргия, те не обратили бы внимания.

Двое мужчин за другим столом прикидывались, что вовлечены в свой разговор. Эх, не хотелось бы Джеку стать темой этой беседы… он обрадовался, когда Рейк вернулся со свечой в одной руке и связкой ключей в другой. Под пристальным наблюдением алчного хозяина они молча прошли мимо барной стойки, за которой обнаружилась лестница на верхние этажи.

Джек достиг той критической точки усталости, после которой организм продолжает существовать только благодаря резервным запасам силы духа. Если бы он не держал за руку Грэйс, то устроился бы спать прямо здесь, между второй и третьей ступенькой. И не сдалась ему эта комната на верхнем этаже.

– Одна комната? – возмутилась Самира. – Я не буду ночевать в одной спальне с мужчинами.

Рейк немного смутился.

– С величайшим почтением, принцесса, других свободных комнат нет. Мне ещё намекнули – хотя это не точно – там, кажется, всего три кровати.

Про единственную комнату Рейк не обманул. На пути мимо закрытых дверей им удалось послушать и раскатистые переливы храпа, и грохот, подкреплённый проклятиями, и что-то, похожее на стоны.

– Это недопустимо, – Самира топнула ногой и спровоцировала волну скрипа половиц аж до противоположного конца коридора.

У принцессы начали электризоваться волосы, и Джек ненавязчиво подтолкнул её в комнату, опасаясь какого-нибудь неуместного волшебства.

Рейк остался снаружи и передал Джеку зажжённую свечу.

– Хочу навестить одну барышню – он лукаво усмехнулся, – вернусь утром. Закройте дверь на задвижку.

Хорош защитник! Джек плотно закрыл дверь и осмотрелся.

Помещение с трудом можно было назвать спальней. Здесь стоял стол, стул и три узкие койки. Маленькое окошко находилось выше головы, но сквозь него проглядывалась полная луна – зрелище, окончательно сломившее боевой дух.

Тони и Грэйс расставляли у свободной стены их пожитки, а Самира уселась на кровать под окном и старалась выглядеть несчастной.

– Ты же умеешь делать волшебство, так сотвори нам ещё одну кровать и чистое постельное бельё? – предложил ей Джек.

– Сотвори себе мозги, – огрызнулась Самира.

– Не ругайтесь, – устало пробормотал Тони. Он положил очки на стол и потёр переносицу, – я могу спать на полу.

Джек фыркнул.

– Нет уж, на полу буду спать я.

– На полу не будет спать никто, – заявила Грэйс. – Я чувствую, что наш завтрашний день будет ещё насыщеннее сегодняшнего, нужно хорошо отдохнуть.

– То есть ты хочешь наколдовать нам ещё одну кровать? – чуть резковато ответил Джек, скидывая с себя куртку и рубашку. Самира показательно отвернулась.

– Нет, я поделюсь с тобой своей, – ответила Грэйс и принялась взбивать плоскую подушку.

– Я буду спать с тобой? – Джек вздрогнул.

Кажется, у Грэйс начинало проявляться сходство с её сестрой, иначе как объяснить вот этот уничтожающий взгляд?

– Нет, – отчеканила она, – ты не будешь спать со мной, ты будешь спать на одной кровати со мной – это принципиально разные формулировки.

– Я у стены.

– Пожалуйста.

Джек рухнул на постель, заняв примерно половину. Желудок скрутился в узел – как теперь вести себя? Можно обнять её или это неуместно? А если во сне они случайно будут касаться друг друга, и это повлечёт за собой определённые процессы в организме? Джек отвернулся к стене, ругая себя за глупые мысли.

Места на кровати осталось мало, но когда Грэйс прямо в платье легла рядом, то даже не задела своего вынужденного соседа. Только её волосы чуть пощекотали затылок.

Тони, который всё это время наблюдал за ними, постоял ещё немного в лёгкой растерянности и тоже лёг, не раздеваясь.

Принцессе было труднее. Она ещё долго сидела на кровати, упрямо вздёрнув подбородок, но усталость всё же оказалась сильнее. Джек уже не мог открыть глаза, но услышал лёгкие шаги, резкий выдох – Самира потушила свечу, затем снова шаги и, наконец, скрип третьей койки.

***

В кабинете отца было прохладно, хотя в камине потрескивали дрова.

Как всегда. Джек любил смотреть на языки пламени – они жили собственной жизнью и, повинуясь только лёгким колебаниям воздуха, двигались в своём особенном танце. Огонь мог позволить себе беззаботность, он ведь не знал, что достаточно всего лишь стакана воды, чтобы потушить его существование.

Несмотря на регламентированную температуру в девятнадцать градусов, у Джека потели ладони. Он не отрывал взгляда от фигур на шахматной доске, пытаясь просчитать комбинации, но словно читал первую строчку учебника: снова и снова начинал сначала и никак не мог уловить основную мысль.

– Сядь ровно, Джек, – сказал отец. Он сидел напротив и терпеливо ждал, когда Джек сделает свой ход. Будто не было для него большего удовольствия, чем слушать тиканье шахматных часов.