Замок на третьей горе

Джек снял с шеи медальон и рассматривал его незатейливость, повесив за цепочку на палец. При ходьбе украшение раскачивалось перед лицом из стороны в сторону, но гипнотического воздействия, к счастью, не оказывало.

– Мне теперь нужно рассказывать истории? – спросил он.

– Как хочешь, – монотонно ответила Самира.

– А это обязательно должны быть правдивые истории?

– Не обязательно.

– А если я не хочу ничего рассказывать или записывать? – снова попытался Джек.

– Тогда не надо.

– Но какой тогда в этом смысл?

Смысл был в том, что с этой штучкой Джек мог беспрепятственно путешествовать по всему миру – почётное звание рассказчика позволяло ему игнорировать границы и запреты.

– А чем обычно занимается рассказчик? – спросил Тони. Он ревниво поглядывал на Джека и явно не отказался бы поменяться с ним украшениями.

– Путешествует, – сказала Самира, – собирает интересные истории в одном месте, рассказывает их в другом.

– Мне теперь нужно отправиться за интересными историями? – Джек в очередной раз убедился, что на поверхности медальона нет никаких неровностей, и вновь повесил его себе на шею.

– Как хочешь, – уже с плохо скрываемым раздражением ответила Самира и прибавила шаг.

В поисках приключений путешественники обычно затрачивают все силы на то, чтобы решать глобальные проблемы. Выживание – глобальная проблема. Еда и сон – не очень. Элементарным потребностям организма уделяется ничтожно мало внимания. Утром пришлось поспешно собрать пожитки и покинуть трактир «Якорь», поэтому время завтрака наступило только сейчас. Черствеющий хлеб теперь можно было размачивать во рту популярным кофеподобным напитком, которым Джек успел насладиться ночью. Он предусмотрительно захватил с собой несколько обшитых тканью бутылок.

Когда на пути появилась преграда в виде неширокой извилистой речушки, было решено сначала отдохнуть на берегу, перекусить немного, а уж потом перебираться на другой берег.

– Получается, это украшение теперь – моё единственное удостоверение личности, – протянул Джек, разом опорожнив полбутылки. Несмотря на бессонную ночь, сейчас он почему-то был самым бодрым и самым болтливым из всех.

Самира кивнула. Она как раз выбирала из всех предложенных бутербродов наименее помятый.

– А если у меня его украдут?

– Это невозможно.

– Ну… ты ведь украла медальон у отца.

Если бы они сидели за столом и пользовались приборами, наверняка бы послышалось характерное звяканье вилки о фарфор. А так Грэйс и Тони просто перестали жевать и замерли в ожидании ответа.

– Я не украла, – отчеканила Самира, – я лишила его полномочий. Я имею на это право.

– Это медальон моего отца? – переспросила Грэйс. Она запнулась на местоимении, но исправляться было поздно.

– Да, мама назначила его хранителем историй, чтобы он мог путешествовать. И с того дня больше никогда его не видела, – Самира схватила ближайший кусок хлеба и принялась яростно его жевать.

Хранитель историй. Джеку понравилось, как это звучит.

– А если я его потеряю?

Самира закрыла глаза. Кажется, раньше она попадала в куда более затруднительные ситуации, способные разозлить и вывести из себя. Однако Самира именно сейчас достигла собственной точки кипения. Бывают разные триггерные темы, которые во имя всеобщей гармонии лучше не затрагивать. Принцесса, похоже, недолюбливала рассказчиков.

– Не потеряешь.

Джек снял медальон с шеи и проверил цепочку на прочность.

– Я, конечно, буду аккуратным, но…

Он не договорил, так как Самира выхватила украшение и бросила его в реку.

Поступок был настолько возмутительным, что ни одно известное Джеку ругательство не могло в полной мере выразить степень его возмущения.

– Что ты сделала?

Самира пожала плечами и улыбнулась. Буря её скверного настроения утихла, аппетит улучшился, щёки порозовели. Даже полчаса спустя, пока Джек, Тони и Грэйс, скинув обувь, стояли по колено в воде и шарили по дну руками, Самира невозмутимо продолжала сидеть на берегу и считать лепестки ромашек. Периодически в её адрес доносились разнообразные неприличные высказывания, однако девушку они не трогали.

– Дура! – повторил Джек, потирая одну замёрзшую ногу о другую. – Гнусная…

– Джек, не надо, – Тони выпрямился и окинул его предупреждающим взглядом. На самом деле это был только предлог расправить уставшую поясницу.

Мелкая речка, которую легко можно было перейти вброд, не была лишена течения, и их поисковые работы всё больше теряли смысл. Тони хотя бы нащупал на дне несколько камешков смешной формы и распихал их по карманам.

– Она хочет от меня избавиться! – оправдался Джек. Негодяйка – вот, что подходило под определение «гнусная».

Грэйс тоже выпрямилась и вытерла руки об одежду, негласно ознаменовав этим окончание поисков. Интересно, она отдавала себе отчёт в том, что, заправив края юбки за пояс, выставила на всеобщее обозрение свои колени. Ведь это были те самые колени, обнаружив которые, Джек потерял самообладание. Это с них всё началось. Будь на то его воля, Джек бы объявил её колени сверхсекретным объектом и спрятал подальше от чужих взглядов.