Замок на Воробьевых горах

— А еще говорят, что в толстых стенах высотки множество пустот и из них складываются целые лабиринты.

Ковалев мотнул по-мальчишески кудлатой головой.

— Не уверен, что так. Думаю, все это — часть мифов о ГЗ. Вот вы, например, что-нибудь слышали про Темную комнату?

Мария на секунду задумалась, после чего качнула головой:

— Нет.

— Одна из здешних сказок. Якобы под высоткой есть множество потайных туннелей и лабиринтов. И в одном из них существует некая комната, где обитает Зло. Что-то вроде дыры в пространстве. Или, точнее, дверцы, ведущей в Ад. Легенда гласит: если найти ту комнату, можно заключить договор с дьяволом.

— Продав ему душу? — уточнила Мария.

Ковалев кивнул:

— Возможно. Условий сделки никто не знает.

Мария выпустила изо рта новое облачко дыма и посмотрела, как оно расплывается в воздухе. Солнце зашло за облака, и на улице слегка похолодало. Деревья еще не были голыми, но листва ощутимо поредела.

— Подобные мифы есть в каждом большом здании, — сказала она, сдвинул брови.

— Да… Конечно. — Собеседник снова улыбнулся, но на сей раз улыбка его была виноватой. — Мария Степановна, вы так соблазнительно курите, что и мне захотелось. Не угостите сигаретой?

Мария вынула из пачки сигарету и протянула Ковалеву. Он сунул ее в рот, вытащил из кармана зажигалку, закурил. Потом, запрокинув голову, медленно выпустил изо рта целое облако дыма и стал втягивать его носом. У Марии сдавило сердце. Бог знает почему, но этот тридцатилетний чудак вдруг напомнил ей сына…

Ковалев тем временем продолжил разговор. И, похоже, перешел к самой сути.

— Мария Степановна, я наткнулся в Интернете на ваше интервью и… В общем, хотел спросить: вас действительно посещают видения?

— Не уверена, что слово «видение» подходит. Я была бы рада считать это… ну, хотя бы галлюцинациями.

— А чем вам не нравится слово «видение»?

— Оно слишком пафосное. В Средние века людей, подобных мне, называли визионерами. И к ним относились вполне уважительно. Впрочем, тогда было другое время. Вы рассказывали кому-нибудь о том, что прочитали в той статье?

Он помотал головой:

— Нет. Более того — уверен, что, кроме меня, никто из нашего коллектива ее не видел.

— Но вы ведь видели.

— На нашей кафедре я — самый любопытный, — весело сообщил Ковалев.

Он сделал паузу, чтобы затянуться, и выпустил дым изо рта тонкой свистящей струйкой. И вновь сердце Марии защемило.

— Я бы не хотела, чтобы люди обсуждали это, — глухо проговорила она, стараясь справиться с собой. — Понимаете?

— Понимаю, — кивнул Ковалев. — Постараюсь удержать свое знание в тайне. Но имейте в виду, что кое-кому ваше появление на факультете стало, что называется, поперек горла.

— Да… наверное…

— Вы хотите услышать их доводы?

— Хотелось бы.

Размахнувшись, Ковалев швырнул сигарету в громоздкую урну. Затем повернулся к Марии.

— Видите ли… — Он слегка замялся и перевел взгляд на свой обгрызенный ноготь, словно прикидывая, откусить от него еще кусочек или оставить все как есть. — Некоторые мои коллеги считают, что кафедра не должна превратиться в прибежище для шарлатанов.

— Они так обо мне?

— Вы — явление временное. Но они расценивают ваше появление на кафедре как первый «тревожный звоночек».

Мария помолчала, глядя на слегка покачивающиеся под ветром кроны деревьев.

— Надеюсь, мне дадут дочитать спецкурс? — тихо проговорила она.

— Уверен, что да. Но при условии, что через месяц вы исчезнете и больше никогда не появитесь в наших стенах. — Ковалев взглянул на часы и сказал: — Мне пора на лекцию. Надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить.

— Конечно.

— Мне очень интересно было с вами познакомиться. Увидимся!

Он резво, по-мальчишески, повернулся на каблуках и исчез за дверью.

Мария отшвырнула окурок и еще немного постояла, вдыхая прохладный осенний воздух, потом повернулась и, опираясь на палку, заковыляла к двери. До открытия театральной студии оставалось еще полчаса. Она решила наведаться в видеопрокат и поговорить с человеком, выдающим диски с фильмами.

7

За стойкой видеопроката сидел русоволосый парень с толстым, одутловатым лицом и странными, выпуклыми и очень светлыми, почти белыми, глазами. На вид ему было лет двадцать восемь — тридцать.

Толстяк заполнял какие-то карточки. Мария захромала было к нему, но вдруг увидела, что ее опередили — к стойке подошел пожилой мужчина в синем, сильно поношенном халате.

Увалень за стойкой поднял взгляд, и они с мужчиной обменялись парой фраз, после чего мужчина быстро достал из кармана журнал и протянул его толстяку. Тот взял журнал и быстро спрятал его в ящик стола. Вид у обоих был вороватый.

«Это что еще за игры?» — с любопытством подумала Варламова.

Она почувствовала непреодолимое желание подойти к столу, открыть ящик, вынуть журнал и хорошенько его встряхнуть. Интересно, что бы она нашла между страницами?

Дождавшись, пока мужчина отойдет, Мария направилась к стойке.

На лацкане пиджака толстяка красовалась карточка с надписью: «Арсений Лосев».

— Добрый день, Арсений, — приветствовала она увальня.

Тот глянул на нее снизу вверх своими выпуклыми глазами и кивнул:

— Здравствуйте.