Замок облачных драконов

– Я ее знаю, она целительница и не могла никого отравить. Она даже зверей лечит и еще ни один медведь, лапу которого она вытащила из капкана, не пытался в знак благодарности ее съесть. Это свойственно только людям! – Я уставилась в сверкающий от бешенства голубой глаз. – Помнится, ты мне обещал награду за спасение твоей жизни. Помоги выручить Торстен, и будем квиты.

– Ты не знаешь, от чего отказываешься, – сощурился он в ответ. – Как бы не пожалеть потом. И вообще, у тебя весьма странные моральные принципы для воришки.

Я пожала плечами.

– Видимо, благодарность за спасение жизни свойственна скорее воришкам, чем особам княжеских кровей. Я не могу просто развернуться и уйти. Если хочешь, иди один, дорогу знаешь.

Вернувшись к карте, я занялась прикидкой дороги в город. Сбоку раздался вздох.

– Ладно. Видно, чему быть, того не миновать. Зато хоть не придется жениться на воришке.

– Чего? – я покосилась на спутника. – На солнце перегрелся?

– Да нет, видишь ли, по древним обычаям в случае спасения жизни князь должен жениться на такой девушке, независимо от ее происхождения и статуса. Ты могла стать княгиней. – осклабился тот.

– Ну-ну. И как часто такое случалось?

– Судя по легендам, бывало. Мой прадед так женился. Ну а в последнее время никакие девушки моих предков не спасали.

– А если ты уже женат? – заинтересовалась я, – и вот тебя спасает девушка – тогда как?

– Наверное, женились второй раз. Раньше и не такое случалось, у прапрадедушки, говорят, было аж три жены одновременно, поэтому в замке четыре крыла.

– А четвертое зачем?

– Ну должен же он был когда-то отдыхать?

Хмыкнув в ответ, я посчитала хрупкое перемирие восстановленным и решила перейти к делу.

– Судя по карте, к вечеру дойдем до города. Жечь ее собираются завтра, здесь принято это делать на рассвете. То есть у нас будет совсем немного времени, чтобы освободить Торстен и исчезнуть из города.

– Откуда знаешь, что сжигают на рассвете?

– Слышала, – уклончиво ответила я. Не объяснять же, что в Школе есть целый курс, посвященный выживанию в Чернолесье, и я как раз лихорадочно пытаюсь вспомнить из него что-то полезное.

– Паренек сказал, что жечь ее будет сам герцог, значит, его гвардия в городе и охраняют не местные обормоты, – рассуждал Верен. – Думаю, насчет его благодарности ты права и не стоит рассчитывать, что он отпустит твою подругу, если я его попрошу. Пожалуй, лучше было бы нам ускользнуть незамеченными.

Я кивнула, соглашаясь.

– Надо отправляться, станет понятнее, когда увидим, с чем придется иметь дело.

Эликсир наконец-то подействовал, на лице у моего спутника побледнели синяки, сошли ссадины и открылся второй глаз. Надо сказать, так он смотрелся значительно лучше и даже стал симпатичным.

Заметив мой взгляд, он широко улыбнулся и подмигнул:

– Упустила ты свой шанс!

Я в очередной раз задала самой себе вопрос, зачем надо было спасать этого невыносимого типа, и направилась в сторону города.

Солнце припекало спину, травы и цветы одуряюще пахли, поддувал ветерок. Я наслаждалась бы прогулкой, если бы не ломала голову над тем, как спасти целительницу, которую хочет сжечь сам герцог, как продержаться в Чернолесье, чтобы меня саму не скрутило, как доставить драконье яйцо в нужные руки, как не попасться Литорену, и почему Верен так сильно не любит ведьм. Мысли бурлили в моей голове, как настоящее ведьминское зелье – как-то я использовала такое, чтобы вызвать грозу.

Кстати, почему бы просто не спросить? Я повернулась к Верену, шагавшему рядом.

– Почему ты так ведьм не любишь?

– Да как-то нет причин особо любить, – пожал он плечами.

– У меня тоже нет причин особо любить, скажем, сапожников. Но и неприязни к ним я не испытываю. А ты просто зеленеешь при слове ведьма.

– Сравнила. Сапожник в худшем случае сошьет обувь не по ноге. Неудобно, но жизни не угрожает. Ведьмы дело другое.

Он испытывающе посмотрел на меня, словно решая, стоит ли продолжать, и нехотя добавил:

– Есть пророчество, что суждено мне погибнуть от рук ведьмы. Так что, сама понимаешь, стараюсь держаться от них подальше.

Вот еще чего не хватало для полного счастья, так это мрачного пророчества.

– Пророчества обычно туманны, как я слышала. Видимо, чтоб обманутые клиенты не ходили толпой к предсказателям.

– Я бы предпочел такой вариант. Но слова «ведьма прервет твою жизнь» звучат предельно ясно.

– Так может это вообще шарлатан какой-то сказал, а ты веришь.

– Среди степных шаманов шарлатаны не задерживаются.

Это точно, вдобавок степные шаманы практически не покидают степь и не предсказывают будущее для чужаков. Как же это Верен удостоился такой чести? Спрашивать не стала. Ни к чему мне такие подробности о чужой жизни. Вместо этого сказала:

– Я тебя уверяю, Торстен в жизни никого не убила. И она вряд ли решит начать с тебя. Если, конечно, ты сам ее не доведешь.

– Не волнуйся на этот счет, – этот гнусный тип снова расплылся в улыбке. – Девушкам я обычно нравлюсь.