Замок Орх

— Постараюсь, — ответил Тихор и, повернувшись, быстро зашагал по пыльной дороге на юг. За его плечами снова была сумка, подаренная Ларой и наполненная свежими лепёшками и сушёным мясом, на поясе висел всё тот же эльфийский нож, а во фляге, наполненной почти до краёв, плескалась чистейшая ключевая вода.

Легко и бодро шагалось ему по прямой и ровной дороге среди полей Амилора. Вновь, как и несколько дней назад, он ловко перебегал с одного холма на другой, практически не зная усталости. Сказывалась и ненависть к чёрным воинам, и желание поскорее увидеть своих родителей. Вероятнее всего, эти два чувства и помогали мальчику не чувствовать усталости в пути.

Солнце стояло в зените и палило нещадно. Расстегнув ворот рубахи и смахивая рукой капли пота со лба, Тихор шёл навстречу опасности. После встречи с нианой и чудесного исцеления ему казалось, что все трудности, все опасности мира теперь не страшны ему.

Всё дальше и дальше оставались стены Альсенгарда, всё ближе и ближе были таинственные шахты злобного Варгата Орха.

Бодро шагая по дороге, Тихор любовался открытыми его взору бескрайними равнинами Амилора.

То там, то тут, взбираясь по пригоркам и отчаянно бросаясь вниз, бежали дороги и дорожки, порою образовывая хитрые узоры, поражавшие Тихора своими переплетениями. Петляя и извиваясь между холмов, дороги вели от одной деревушки до другой, иногда приводя и к отдельным постройкам, загадочным образом разбросанным по зелёной россыпи холмов Амилора.

И как красиво повисли над всем этим великолепием рваные, похожие на куски пакли кучевые облака! Словно огромные белые корабли, плыли они в бездонных просторах голубого неба, гонимые лёгким осенним ветром. И лишь у самого горизонта небо становилось тёмным, постепенно достигая зловещих, иссиня-чёрных оттенков. Приближалась гроза. Судя по размерам и оттенкам тучи, она обещала быть долгой и сильной. Уже сейчас Тихор почувствовал, как тёплый ветер сменяется холодеющим, порывистым и пронзительным, бьющим всё жёстче и швыряющим в лицо тучи пыли, поднятой с дороги.

Почти бегом кинулся Тихор к виднеющемуся вдалеке полуразрушенному строению, напоминающему то ли амбар, то ли сарай, и сложенному из больших серых валунов, скреплённых раствором известняка. Тяжёлые капли дождя застучали по пыльной дороге намного раньше, чем он достиг амбара. Вначале медленно, по одной капле, но неумолимо набирая мощь и силу, грянул холодный ливень. Огромная туча быстро заволокла всё небо, превратив его из голубого в пепельно-серое с оттенками чёрного и лилового.

Когда Тихор достиг амбара, он уже был мокрым насквозь. Дождевая вода ручьями стекала с его волос и одежды, оставляя на сухой соломе амбара мокрый след. От внезапного порыва ветра по всему телу мальчика пробежала лёгкая дрожь. Тихор понял: если он не разведёт костёр как можно быстрее и не высушит одежду, то рискует замёрзнуть и заболеть.

На полу амбара было полно сухой соломы, так что с разведением костра проблемы не было, но вот где взять дрова…

В нескольких шагах от амбара, в неглубоком овраге Тихор разглядел бурые шишечки рогоза. Именно о нём как о лучшем топливе для костра в степи, говорил Огри. Даже в самый сильный дождь они остаются сухими, превосходно поддерживая огонь в костре. Быстрее молнии бросился Тихор в овраг и срезал острым эльфийским ножом как можно больше сухих стеблей с коричневыми шишечками на конце. Так же, молнией, он метнулся обратно, под гостеприимный кров старого амбара. Переведя дух, он поспешил снять с себя мокрую одежду и достал из заплечного мешка новенький кремень, заботливо сунутый туда старым гномом. Через пару минут огонь охватил несколько камышовых шишек, и впервые за последний час Тихору стало тепло. Достав из мешка кусок лепёшки, он слегка утолил голод и принялся греться у костра, изредка подкидывая в него бурые шишечки рогоза.

* * *

Во весь опор неслась карета с разбойницами. Поворот за поворотом проскакивали они, отчаянно путая следы, но и без этого было ясно, что преследователи давным-давно потеряли их след, даже не рассчитывая на то, что их хитроумная засада будет прорвана. Управляемая неустрашимым Хиггли, карета подпрыгивала на неровностях дороги, но, несмотря на это, послушно несла своих пассажиров к намеченной цели.

Внезапно Хиггли осадил коней и карета встала.

— Что случилось, Хиггли, почему стоим? — выглянув из кареты, поинтересовалась Мышка. Она сидела ближе всех к окну.

Эльф вытянул свою серо-зелёную руку, указывая куда-то вперёд, и произнёс только одно слово: «море». Двери кареты открылись, и высыпавшие гурьбой девушки молча, затаив дыхание, вгляделись вдаль. Туда, где в прозрачной дымке, почти у самого горизонта, виднелась узенькая синеватая полоска. Из всех разбойниц море видела только одна Стрелка, но и она, так же, как и остальные, глядела на узенькую полоску на горизонте, и то ли от пристального взгляда, то ли от избытка чувств, но глаза её становились влажными.

Немного в стороне, подёрнутые полупрозрачной дымкой, виднелись башни приморского города. Это была Лия.