Замок Пастыря

Следующие трое суток были для Георгия худшими в его жизни. По крайней мере, на данный ее момент. Неведомая завеса все еще застилала будущее от его взора, и при планировании пришлось положиться только на собственный ум и удачу. Вдвоем с Тихоном они разработали легенду, согласно которой ночью поезд должен был подвергнуться ограблению. От слуги не было проку в бою против таких противников, но ему отводилась роль прикрытия. Он должен был поднять панику, устроить стрельбу, после чего уйти из виду, а чуть позже – распространить легенду среди растерянных пассажиров, которые бы пересказали ее полиции и жандармам. Дать бой предполагалось ночью, когда поезд начнет сбавлять скорость при приближении к Омску, близ моста через Иртыш. Прямой звездный свет Апостолов усиливал, но октябрьское небо было затянуто тучами, а вот сумерки, и тем паче ночная темнота давала преимущество уже самому магу. Вдобавок, текущая рядом река могла стать решающим преимуществом.

Апостолы пока не появлялись. Первые сутки Георгий вообще не сомкнул глаз, опасаясь, что перегнул с провокацией, и что Вишневская раскрыла его сущность. Но она либо оставалась в неведении, либо, что вероятнее и хуже, готовила собственный ход. Но какой? И с какой целью? Этого Георгий не знал, и неведение выматывало его сильнее всего. Он теперь не покидал купе более чем на пять минут, отсылая Тихона по всем делам.

Но все равно заметил, что песок в коридоре вагона так и лежит.

На исходе третьего дня зашло солнце. Потом сгустилась темнота.

Пока еще было тихо, но напряжение продолжало нарастать, и даже сквозь неведомую завесу все отчетливее проглядывались угрожающие тени.

Наступила полночь.

Георгий прервал транс и в последний раз проверил оружие. Он намеревался выжидать до середины ночи. Именно в этот момент открывалось идеальное окно для контратаки.

Расплетенные по нескольким соседним вагонам нити живого серебра уловили движение.

«Наконец-то».

– Тихон, пора.

Камердинер, до этого дремавший с кулаком под головой, открыл глаза и подскочил с полки. Шустро нахлобучил картуз, проверил барабан револьвера. Маг чувствовал его страх – пока еще контролируемый, но уже сильный.

«Он сможет выполнить свою роль – но только если не столкнется с Апостолами лицом к лицу».

– Часы возьми, – Георгий протянул ему свои. – Начинай действовать ровно через двадцать три минуты.

У Тихона было несколько амулетов-змеевиков, которые Георгий смастерил буквально на коленке, из картонных коробочек из-под пастилы. Их требовалось раскидать во всех вагонах, до самого локомотива, чтобы усыпить пассажиров беспробудным сном. Топорная работа, но выбирать особо не приходится. Оставалось надеяться, что Тайный Синод поможет с последствиями. Но до этого еще нужно дожить. Ответной телеграммы в Екатеринбурге он не дождался.

Тихон ушел, и Георгий выудил из-за пазухи крестик.

При ближайшем рассмотрении, он выглядел не совсем обычно – не подвешивался за петлю в вертикальной поперечине, а с помощью миниатюрного штырька с резьбой вкручивался в патрон, который уже крепился к цепочке. Маг взялся за крестик… Это действие требовало от него куда большего мужества, чем даже участие в штыковой атаке. Потому что в штыковой атаке враг перед тобой. А когда ослабнут Архистратиговы Путы, своим страшнейшим врагом станет он сам.

«Ну же. Не трусь, это же совсем не больно».

Это не больно. Это безумно приятно. Ни с чем несравнимое чувство свободы и блаженства. Ощущение себя целостным, а не расколотым надвое.

«Всего два оборота, ну же! После такого еще можно вернуться!»

Трое. Идут сюда. Вооружены. Будут здесь меньше чем через три минуты, и смерть следует за ними. Ну же…

Онемевшей рукой маг вывернул крестик из патрона на один оборот.

Потом еще на один…

Апостолы прекрасно видели в темноте, намного лучше, чем днем. Они вошли в вагон, где скрывалась их цель, и были уверены в преимуществе неожиданности. Их действия были четко спланированы – использовать сковывающие заклинания, сделать жертву беспомощной, и доставить хозяйке. Но стоило им ступить внутрь нужного вагона, в их глаза ударила даже не ночная темнота, а тьма – густая, почти вещественная, которую не могли пронзить даже их глаза. И в темноте сияли два янтаря.

– Доброй ночи, господа, – порывом ветра прошелестела тьма. – Добро пожаловать на мой пир.

***

Конец ознакомительного фрагмента.

Продолжение можно найти на сайте или в мобильном приложении Author.Today: https://author.today/work/26361