Замок пилигрима

Кента это чрезвычайно развеселило. Он протянул матери письмо Ракель.

— Гостья привезла тебе вот это.

Беттина Крейсон вскрыла конверт, прочла послание, выразила свое сожаление по поводу нездоровья мистера Фонески, а потом провозгласила, что раз Ракель не смогла присоединиться к ним за ленчем, то это непременно должна сделать за нее Ивейн.

— Но я никак не могу… — Ивейн хотелось избежать всех расспросов касательно Хуана Леонского, а в голубых глазах миссис Крейсон она отчетливо видела азартный блеск любопытства.

— Дорогая моя, я настаиваю. — Беттина Крейсон была женщиной, не привыкшей к отказам. — Я отпущу вас только в том случае, если вы обедаете с самим маркизом.

Ах, как хотелось Ивейн немножечко солгать, эта ложь была бы совсем невинной, но честность была сильнее ее желаний. Ивейн призналась, что дома ее не ждут к обеду.

— Все равно, мне надо идти на занятия.

— Занятия? — Миссис Крейсон приподняла брови. — Ах, уроки испанского, да, дорогая?

— Да.

— О, они подождут, я уверена. Мы с Кентом настойчиво просим вас остаться к обеду, и я не хочу слышать никаких отказов. — Миссис Крейсон весьма выразительно посмотрела на сына. — Сначала выпьем чего-нибудь на прогулочной палубе, возле бассейна, Кент. Мне хочется поближе познакомиться с нашей сказочной гостьей.

— Меня сюда привез мальчик на лодке. — Ивейн избегала смотреть в глаза Кенту, который едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Он ждет меня, чтобы отвезти обратно на остров.

— Пойду скажу ему, что вы не поедете обратно — пока, во всяком случае, — сказал Кент улыбаясь.

Глава 9

Получилось так, что следующие несколько дней Ивейн часто виделась с Кентом Крейсоном. С ним было легко и приятно, и, пока сеньор Фонеска болел, она могла свободно бродить с Кентом по острову. У него был современный фотоаппарат, он умел и очень любил фотографировать, так что они вместе отыскивали старые красивые места, чтобы запечатлеть их на пленке.

Он, естественно, очень интересовался замком, но Ивейн под разными предлогами отказывалась повести его туда и познакомить со своим опекуном.

— Дон Хуан не считает свой дом местом паломничества туристов, — объясняла она.

— Но ведь я твой друг, — льстиво обхаживал ее Кент, — а ты его воспитанница. Я ведь могу вместе с тобой прийти в замок и быть ему представленным?

— Он не любит, когда нарушают его покой.

— Ты его боишься? — Кент щелкнул фотоаппаратом, сняв ее сидящей на стене возле золотого алламандового дерева.

— Нет, конечно!

— А вид у тебя именно такой, крошка. Он классически строг, чернобров и правит делами железной рукой?

Она засмеялась и сорвала цветок.

— Он самый красивый мужчина на свете, и, хотя темперамент у него непредсказуемый, это потому, что ему пришлось многое пережить в жизни, он чуть не потерял ногу, когда ездил верхом, и она у него до сих пор сильно болит. Он очень любил ездить верхом, он был гаучо в молодости.

— А сколько ему сейчас? — Кент привалился к стене и закурил сигарету. Выдохнув дым, он прищурился, и глаза его превратились в две узкие голубые щелочки.

— Ему приблизительно тридцать пять. — Она отодвинула золотистую веточку, касавшуюся ее щеки. Ивейн выглядела такой молодой, такой неуверенной в своем будущем. Пока ее учитель болеет, она не может поговорить с ним насчет работы в Мадриде, которую он для нее наметил.

— Я почему-то думал, что он старше. — Кент улыбнулся одним уголком рта. — Значит, он хорош собой, да? Тогда странно, что ты в него не влюбилась по уши. Я слышал, что испанцы славятся особым шармом!

— Особый испанский шарм?

— Вы знаете, о чем я говорю, мисс Пилгрим. — Кент наклонился вперед и дернул ее за прядку волос, сразу напомнив Рике и заставив тут же увернуться от его прикосновения. Кент усмехнулся. — Вы стесняетесь мужчин, Ивейн?

— Я предпочитаю оставаться с ними друзьями, — возразила она.

— Потому что так удобнее?

— Я не считаю необходимым флиртовать с каждым мужчиной, которого встречаю.

— Вы полагаете, что отношения между мужчиной и женщиной должны оставаться неоскверненными? Для одного-единственного? — Голубые глаза Кента вспыхнули любопытством. — Неужели я наконец встретил щепетильную девушку, которая может полюбить парня не только за то, что он обеспечивает ее?

— Кент, не все женщины расчетливы!

— Те, которых я до сих пор встречал, скорее хотели распустить хвост веером, чем свить любовное гнездышко.

— Надеюсь, ты избежал когтей этих хищниц, потому что, полагаю, ты и сам довольно коварная птичка. Ты точно знаешь, что тебе нужно.

— А может быть, мне нужен кто-то вроде тебя? — Кент говорил легко, но глаза его при этих словах блеснули. — Твое сердце свободно, Ивейн?

— Да, и надеюсь сохранить его таким. — Она спрыгнула со стены, и они направились к таверне на пляже, столики которой прятались от солнца под парусиновыми тентами.

От долгой прогулки под палящим солнцем обоим захотелось пить. Кент заказал пару больших фруктовых коктейлей со льдом и попросил официанта принести им меню через четверть часа. В нескольких ярдах от них ослепительно сверкало море, стайка чаек кричала и носилась над гребнями волн.