Замок Рэкрент

Тут его честь принялся задавать балы и обеды на всю округу и снова стал таким же веселым и галантным, как до женитьбы, и всякий раз за обедом он поднимал тост за здоровье хозяйки замка Рэкрент, и все гости пили, а он посылал к миледи с поклоном передать, что общество пьет за ее здоровье и не пожелает ли она, чтоб ей прислали что-нибудь из блюд со стола, а слуга, выждав за дверью, возвращался с поклоном от леди Рэкрент, она, мол, сердечно благодарит сэра Кита — ей ничего не надобно, и она пьет за здоровье гостей. Соседи, конечно, судили-рядили о заточении миледи, но только никто не решался вмешаться или задать нескромный вопрос; потому как знали, что хозяин за ответом не постоит, да еще и вызовет стреляться. Стрелок он был отменный — помню, он еще совершеннолетия не достиг, а уже уложил человека; в Бате на него и взглянуть-то боялись. Такая была у сэра Кита в округе слава, что все эти годы он жил себе спокойно и без тревог и был любимцем дам, особливо, когда с течением времени, а, вернее сказать, на пятом году своего заточения леди Рэкрент заболела и слегла, и он объявил, что она совсем плоха и зиму не протянет... При этом он ссылался на мнение двух врачей (теперь он уже вызвал к ней сразу двух) и всячески старался выманить у нее на ее смертном одре бриллиантовый крест и завещание на все ее имущество, но она не поддавалась. Перед ней он стоял на коленях, а чуть отойдет, клянет ее упрямой жидовкой прямо при камердинере, — а ведь до свадьбы, камердинер мне сам рассказывал, звал ее «моя красотка Джессика»[36]. Конечно, откуда ей было знать, каким он ей окажется мужем! Пока она лежала, как все думали, на смертном одре, умирая от разбитого сердца, я поневоле ее жалел, хоть она и была еврейкой, — разве ее это была вина, что она влюбилась в нашего господина, ведь она тогда в Бате была совсем молоденькая, а сэр Кит, когда за ней ухаживал, был такой изящный джентльмен; даже и теперь, хоть все и видели и слышали, что он за муж, в нашей округе было по меньшей мере три дамы, которых прочили ему во вторые жены, и каждая, как клялся камердинер, на балах ну прямо убить другую была готова, только б сэр Кит ее пригласил. Я-то думал, что он их прямо околдовал, но они, верно, между собой полагали, что как раскаявшийся повеса он будет хорошим мужем любой христианке, а еврейка не в счет. К тому же никто не знал, кому миледи откажет свое состояние и что замок Рэкрент весь заложен-перезаложен до последнего кустика и сроки давно прошли, потому как он от своих игорных привычек так и не отстал, — единственный это был у него недостаток, благослови его, господи!