Замок. Роман, рассказы, притчи

«Мицци, — сказал староста жене, которая все еще сидела прижавшись к нему и рассеянно играла с письмом Кламма, из которого она сложила кораблик, К. в перепуге отнял письмо у нее, — Мицци, у меня опять заболела нога, придется сменить компресс».

К. встал. «Тогда разрешите откланяться?» — спросил он.

«Конечно! — сказала Мицци, готовя мазь. — Да и сквозняк слишком сильный». К. обернулся: его помощники с неуместным, как всегда, служебным рвением, сразу после слов К. распахнули настежь обе половинки дверей. К. успел только кивнуть старосте — он хотел поскорее избавить больного от ворвавшегося в комнату холода. И, увлекая за собой помощников, он выбежал из дома, торопливо захлопнув двери.

6 Второй разговор с хозяйкой

У постоялого двора его ждал хозяин. Он сам не решался заговорить первым, поэтому К. спросил, что ему нужно. «Ты нашел новую квартиру?» — спросил хозяин, уставившись в землю. «Это тебе жена велела узнать? — сказал К. — Наверное, ты очень от нее зависишь?» — «Нет, — сказал хозяин, — спрашиваю я от себя. Но она очень волнуется и расстраивается из–за тебя, не может работать, все лежит в постели, вздыхает и без конца жалуется». — «Пойти мне к ней, что ли?» — спросил К. «Очень тебя прошу, — сказал хозяин, — я уже хотел было зайти за тобой к старосте, постоял у него под дверью, послушал, но вы все разговаривали, и я не хотел вам мешать, да и беспокоился за жену, побежал домой, а она меня к себе не пустила, вот и пришлось тебя тут дожидаться». — «Тогда пойдем к ней скорее, — сказал К., — я ее быстро успокою». — «Хорошо, если бы удалось», — сказал хозяин.

Они прошли через светлую кухню, где три или четыре служанки в отдалении друг от друга, занятые каждая своей работой, буквально оцепенели при виде К. Уже из кухни слышались вздохи хозяйки. Она лежала в тесном закутке, без окна, отделенном от кухни тонкой фанерной перегородкой. Там помещались только большая двуспальная кровать и шкаф. Кровать стояла так, что с нее можно было наблюдать за всей кухней и за теми, кто там работал. Зато из кухни почти ничего нельзя было разглядеть в закутке.

Там было совсем темно, только белые с красным одеяла чуть выделялись во мраке. Лишь войдя туда и дав глазам немного привыкнуть, можно было разглядеть подробности.

«Наконец–то вы пришли», — слабым голосом сказала хозяйка.

Она лежала на спине, вытянувшись, дышать ей, как видно, удавалось с трудом, и она откинула перину. В постели она выглядела гораздо моложе, чем в платье, но ее осунувшееся лицо вызывало жалость, особенно из–за ночного чепчика с тонким кружевцем, который она надела, хотя он был ей мал и плохо держался на прическе. «Как же я мог прийти, — сказал К. мягко, — вы ведь не велели меня звать». — «Вы не должны были заставлять меня ждать так долго, — сказала хозяйка с упрямством, свойственным всем больным. — Садитесь, — и она указала ему на край постели, — а вы все уходите!» Кроме помощников, в закуток проникли и служанки. «Я тоже уйду, Гардена», — сказал Хозяин, и К. впервые услыхал имя хозяйки. «Ну, конечно, — медленно проговорила она и, словно думая о чем–то другом, рассеянно добавила: — Зачем тебе оставаться?» Но когда все вышли на кухню — даже помощники сразу послушались, впрочем, они приставали к одной из служанок, — Гардена все же вовремя сообразила, что из кухни слышно все, о чем говорится за перегородкой: дверей тут не было, — и потому она всем велела выйти из кухни. Что и произошло тотчас же.

«Прошу вас, господин землемер, — сказала Гардена, — там, в шкафу, поблизости висит платок, подайте его мне, пожалуйста, я укроюсь, перину я не выношу, под ней дышать тяжело». А когда К. подал ей платок, она сказала: «Взгляните, правда, красивый платок?» Похоже, что это был обыкновенный шерстяной платок, он только из вежливости потрогал его еще раз, но ничего не сказал. «Да, платок очень красивый», — сказала Гардена, кутаясь в него. Теперь она лежала спокойно, казалось, все боли прошли, более того, она даже заметила, что у нее растрепались волосы от лежания, и, сев на минуту в постели, поправила прическу под чепчиком. Волосы у нее были пышные.

К. вышел из терпения: «Вы, хозяйка, велели узнать, нашел ли я себе новую квартиру?» — «Я велела? Нет–нет, это ошибка». — «Но ваш муж только что меня об этом спросил». — «Верю, верю, — сказала хозяйка, — у нас вечно стычки. Когда я не хотела вас принять, он вас удерживал, а когда я счастлива, что вы тут живете, он вас гонит. Он всегда так делает. Вечно он выкидывает такие штуки». — «Значит, — сказал К., — вы настолько изменили свое мнение обо мне? И всего за час–другой?» — «Мнение свое я не изменила, — сказала хозяйка ослабевшим голосом, — дайте мне руку. Так. А теперь обещайте, что будете говорить со мной совершенно откровенно, тогда и я с вами буду откровенна». — «Хорошо, — сказал К., — кто же начнет?» — «Я!» — сказала хозяйка. Видно было, что она не просто хочет пойти К. навстречу, но что ей не терпится заговорить первой.

Она вынула из–под одеяла фотографию и протянула ее К.