Замок спящей красавицы. Полное собрание сочинений. Том 2

И одновременно я услышал голоса трех женщин, беседующих в столовой. Как же я смешон! Пока они мирно, хотя бы с виду, беседуют между собой, я думаю, что кто-то из них спрятался в алькове. Раскрыв обе дверцы, я застыл на месте: свет упал на мою незастеленную кровать. И все-таки я не ошибся: здесь действительно кто-то побывал. На моей подушке лежала крошечная фотография, и мне не нужно было брать ее в руки, чтобы определить, чья она. Да, это был Бернар… фотография для удостоверения, похожая на те, которые он показывал мне в лагере. Перед самой мобилизацией он наспех сфотографировался, уже постригшись «под бокс». Бернар! Я с опаской прикоснулся к фотографии. И как это следует понимать? Кто побывал в моей комнате? Кто дает мне понять, что я разоблачен? Да кто же еще, как не Жулия?.. Почувствовав себя в опасности и желая тем самым дать мне понять, что она сильнее меня, она решила раскрыть свои карты. Стоило только посмотреть на фотографию, и сразу становилось понятно, что они брат и сестра. Ей остается только положить второе фото в комнате Элен, а третье подбросить Аньес, и моя песенка спета! Вероятно, к этому и вели ее козни. Ей даже не придется ничего говорить — это за нее сделает сам Бернар. Бедный Бернар! Единственный человек, который когда-либо доверял мне. Мой единственный друг!

Сунув в бумажник фотографию, я вытер о покрывало влажные руки. Теперь мне было ясно что к чему. Пройдя на цыпочках по коридору, я приоткрыл дверь в комнату Элен. Ее кровать была пуста. Тогда я повернул обратно и, обойдя столовую стороной, пробрался в комнату Аньес. И здесь на кровати ничего не лежало.

— Бернар!

Это меня звала Элен.

— Бернар!.. Идите пить чай.

Глава 9

Они чинно втроем сидели за столом, невинно улыбаясь друг дружке, и намазывали хлеб маслом. Как только я вошел, их благосклонные взгляды сразу же обратились на меня.

— Вы, наверное, спали? — спросила Аньес.

— Нет, я просто думал.

— Он всегда отличался рассеянностью. А когда он был маленьким, то его вообще невозможно было дозваться. Он обычно сидел, уткнувшись носом в иллюстрированный журнал.

Вот подлое создание! Врет и не краснеет.

— Он, наверное, был проказником, — заметила Элен. — Вам, как старшей сестре, вероятно, приходилось с ним нелегко?

— Еще как нелегко, — на полном серьезе ответила Жулия. — Он не хотел ничего делать.

— А как ему давалась музыка?

Жулия обмакнула тартинку в чай, откусила кусок, проглотила и лишь после этого ответила:

— С большим трудом. Учитель постоянно жаловался на него.

Мне показалось, это говорит моя мать. Ведь я чуть ли не каждую неделю появлялся перед сильно накрашенными дамами, приходившими к ней на чай, и они все говорили обо мне точно вот таким же тоном, в то время как я, сдерживая бешенство, смотрел на них исподлобья.

— Вы, вероятно, потратили на него много времени и сил, — заметила Элен.

Жулия вздохнула:

— Скажу вам без лишней скромности, что всем тем, чего ему удалось достичь, он обязан мне.

— Может быть, поговорим о чем-то другом? — предложил я. — Все никак не могу выучить, что же означает это слово — «обязан».

Аньес одобрительно рассмеялась и пододвинула ко мне сахарницу.

— Жулия уже сообщила вам, что собирается уехать завтра утром?

— Нет, — ответил я. — А почему это все вдруг переменилось?

— Я предпочитаю дневной поезд, — объяснила Жулия.

— Но в таком случае вы доберетесь до дому поздно вечером, — возразила Элен.

— Мне так нравится, я предпочитаю уехать утром.

Так вот благодаря чему обстановка так разрядилась! Оказывается, Жулия собралась уезжать и не предупредила об этом, чтобы помешать мне перейти в атаку.

— Очень жаль, что вы покидаете нас, — из вежливости пробормотала Элен.

— А в котором часу отходит твой поезд? — поинтересовался я.

— В половине седьмого.

— Так рано? — удивилась Элен. — А если еще учесть, что вам придется выйти за час… Ведь сейчас все поезда переполнены.

— Я возьму такси.

— Вряд ли вам это удастся. Их сейчас совсем мало, а те, которые есть, уже заказаны заранее.

Жулия показалась мне менее безмятежной. В начале разговора она было подняла голову, чтобы посмотреть на меня, но тут же склонилась над своей чашкой, как бы размышляя.

— Не стоит переживать, — успокаивал я ее, — вокзал не так далеко, да и чемодан не такой тяжелый. В любом случае я провожу тебя.

— Ну что ж тогда мы с Аньес приготовим бутерброды, — продолжала Элен. — И еще сварим яиц вкрутую. Это позволит вам продержаться до Сен-Флу.

— Большое спасибо, но мне не хотелось бы никого беспокоить.

И, обратившись ко мне, добавила:

— Да и тебе совершенно не обязательно провожать меня… Как только приеду — напишу.

— Нет-нет, что ты! — не сдавался я. — В лагере я привык к ранним подъемам.

Жулия по-прежнему размешивала в чашке уже давно растворившийся сахар.

— Но может быть, я все-таки позвоню в таксопарк, узнаю насчет машины? — не унималась она.

— Как хотите, — отрезала Элен.

Жулия пошла звонить, а мы втроем молча слушали, как она повторяла:

— Ну что ж очень жаль!..

Вскоре она вернулась.

— Да никто вас не съест! — сказала Аньес.

— Знаю, — бессильно пробормотала Жулия. — Простите, я пойду собирать вещи.