Замок спящей красавицы. Полное собрание сочинений. Том 2

— Мне они ни к чему…

— Что ты такое говоришь?! Они приносят тебе облегчение! Ты совсем не так плохо выглядишь, Бернар!

И, обняв меня за шею, она прижимается щекой к моим волосам, и мы долго и молча так сидим. Даже зная, что она медленно отравляет меня, я вовсе не испытываю к ней отвращения и даже не боюсь ее. Для нее я такое же препятствие, каким для меня была Жулия. Теперь я не иду в счет: она меня не убивает, а просто убирает с дороги. Я даже уверен, что ей меня жаль. У меня начинается сильная икота, и последующие четверть часа я бьюсь в приступе боли. Элен держит меня за руки, а я стараюсь уцепиться за нее. Затем спазмы постепенно ослабевают, и я погружаюсь в дремоту, а открыв глаза, вновь вижу ее, уже с молочной кашей, приготовленной для меня. Самое большее через три часа начнется обед, и она опять заставит меня есть. Никто и нигде не думает обо мне сейчас, я полностью во власти этой одержимой женщины. О боже!

Хлопнула садовая калитка. Быстрее! В моем распоряжении не более получаса. Сегодня я чувствую себя слабее, чем вчера, а завтра, вероятно, еще больше ослабну. От страха, что я не успею закончить письмо, у меня дрожат руки. Осторожно спустившись вниз, я убеждаюсь, что мое письмо лежит на прежнем месте. Чтобы выиграть время, я усаживаюсь в гостиной прямо за круглым столом и, перечитав написанное, впадаю в глубокое уныние. Кто мне поверит? Наверняка решат, что это писал какой-то маньяк! Но… другого выхода у меня нет!

«…Итак, я пришел домой к Элен Мадинье, и она приняла меня за Бернара, а у меня не хватило сил начать переубеждать ее, потому что я предельно устал. Клянусь Вам, господин прокурор, я говорю чистейшую правду! Когда чувствуешь приближение смерти, то уже не можешь лгать… У Элен была сестра, а точнее, сестрами они были только по отцу. Звали ее Аньес. По целому ряду причин, указывать которые у меня сейчас просто нет времени, сестры питали друг к другу взаимную неприязнь и сильную ревность. Аньес удалось перехватить и спрятать от сестры одно письмо Бернара с его фотографиями, которые он выслал „крестной“. Итак, с самого первого дня моего приезда Аньес знала, что я не Бернар, и решила любыми средствами помешать Элен выйти за меня замуж. Вот с чего, господин прокурор, началась эта драма…»

Мое запястье и плечо начало сводить судорогой, и строки под карандашом запрыгали. Чтобы прогнать холод, пробиравший меня до костей, я принялся растирать себя. Мне захотелось рассказать еще и о Жулии, однако этот эпизод не относился к области правосудия, а я вынужден был поторапливаться.