Замок тайн

— О, я выйду отнюдь не за нашего прекрасного помощника шерифа. Конечно, Стивен мил, хорош собой, храбр, почтителен. Но мы с ним не пара, совсем не пара. Поэтому я обручусь с другим. Хочешь знать, кто станет моим мужем? О как странно ты смотришь, Рэч! Ну, хорошо, тебе я признаюсь. Чарльз Трентон просил у отца моей руки. И думаю, — теперь улыбка ее была исполнена торжества, — отец не посмеет ему отказать.

Она ждала реакции сестры, но Рэйчел лишь глядела на нее, с трудом переводя дыхание.

— О… Тогда… Стивен…

— Ах, оставь Стивена в покое! — Ева нетерпеливо передернула плечами. — Стивен не будет сильно переживать и скоро утешится с какой-нибудь скромной добропорядочной тихоней. Я же… О, Рэч! Я не могу более скрывать. Ты ведь славная девушка и не выдашь нас?! — Она склонилась к сестре, так что их лица оказались совсем близко. — Наш славный мистер Трентон… Рэйчел, ты и не догадываешься! Но мой жених — сам король Англии, его величество Карл II Стюарт!

Напряжение Евы не давало ей сил сдерживать тайну. Бессонная ночь, пережитое волнение и тот взрыв веселья, какой вызвало в ней признание сестры, напрягли ее нервы до предела. Она просто не могла больше таиться. Ведь не выдаст же их Рэйчел! Она торопливым шепотом начала говорить, что сразу узнала в Чарльзе Трентоне Его Величество и всячески стремилась очаровать его, влюбить в себя без памяти. Теперь она добилась, чего хотела: не далее как вчера король просил ее руки у лорда Робсарта, и тот ответил согласием. Вскоре они обвенчаются, она станет супругой изгнанника Карла Стюарта, войдет в королевскую семью, а со временем — да будет с ними милость Божья! — ее голову увенчает корона!

Взволнованно дыша, она наконец умолкла. Лицо Рэйчел после ее слов поначалу пошло пятнами, но теперь стало белее мела. Еве не понравилось, как сестра глядит на нее. С сомнением, почти с жалостью.

— Ну же, Рэч! Что ты мне скажешь?

Рэйчел вздохнула и поникла, словно сломавшись:

— Да, Ева, ты скоро выйдешь замуж. И выйдешь за Стивена Гаррисона, ибо то, что ты поведала мне о браке с королем, — немыслимо. Я, конечно, хотя и с сомнением, готова признать в нашем госте беглого Карла Стюарта. Но я никогда не поверю, что он женится на тебе. Монархи не имеют привычки соединять свою судьбу с обычными смертными.

У Евы вырвался жест, словно она хотела ударить сестру. Но она сдержалась и резко отвернулась.

— Ты просто дура, Рэч, не хочешь признать очевидного! Карл Стюарт здесь, в Сент-Прайори. Он в нашей власти, и я сумела не упустить свой шанс. Отец тоже. Вскоре он приедет, и тогда…

— Даже если состоится ваша помолвка, — с болью глядя на Еву, начала Рэйчел, — я и тогда не перестану сомневаться. Даже если вы обвенчаетесь — и тогда. Королю просто не позволят объявить тебя законной женой. Милая моя, бедная Ева. Ты просто влюбилась, и это чувство ослепляет тебя. Увы, как это ни прискорбно, но брак с Гаррисоном для тебя все же наилучший выход.

Ее голос задрожал, словно от сдерживаемых слез. Ева медленно повернулась. Глаза ее по-кошачьи прищурились, губы скривились в насмешливую улыбку, но на щеках по-прежнему играли очаровательные ямочки.

— Сказать, почему ты мне это говоришь? Потому, что завидуешь. У тебя чисто плебейское воображение, которое не может простираться дальше кухонь и хозяйственных дворов. Да вам, леди-прислуга, даже повезло, что Джулиан Грэнтэм заприметил вас. Если, конечно, его сватовство не вызвано лишь желанием отвлечь внимание от особы Его Величества. И если он не бросит вас, когда последует за королем на континент. После того, как натешится вволю.

Диво, что Ева ее все же не ударила, а лишь вышла, хлопнув дверью. Ева была взбешена. Да как Рэйчел посмела?! Теперь, когда все наконец уладилось! И все же Еве стало страшно: как бы она ни стремилась задеть сестру, оскорбить и уличить в узости кругозора, она понимала — Рэйчел не откажешь в трезвости суждений. «Ему просто не позволят объявить тебя королевой», — так и вертелось в голове Евы. В этом был свой резон. Но отец-то… Он ведь достаточно здравомыслящий человек, а все же дал согласие… Значит, он на что-то сделал ставку. О, скорей бы он вернулся! Тогда все наконец уладится.