Замок темного барона

— В этой истории все еще сохраняются белые пятна… — на секунду задумался Кольбах. — Знаете, кто может внести ясность? Библиотекарь фон Штерн! Полагаю, он разыскал документы о выплате долга молодым бароном Отто и этой новостью поставил любезного штурмбанфюрера фон Клейста в тупик. Зиги считал своего дедушку по отцовской линии совершенно нищим, а Замок — переданным в счет погашения фамильных долгов и наотрез отказывался от переговоров со старым пнем. Пора всерьез взяться за герра Библиотекаря! Уж поверьте, у меня есть средство вытрясти из скрытного книжного червя все его находки от адской машинки для промывки мозгов, сконструированной старым Фридрихом, до последней чернильной кляксы!

Но сейчас дружище, мы здорово заболтались, пора переходить от теории к практике! Пометьте, Пауль: необходимо разослать фото нашей знакомой толстушки из Замка в артистические агентства, небольшие театры, кинопродюсерам. Возможно, удастся установить личность этой фройлян, а если повезет, и узнать, кто предложил ей последнюю работу… И еще, дружище, возьмите на себя труд вернуть фройлян Кротовой ее фотоаппарат. Не стоит наносить девочке психологическую травму — купите чистую пленку и объясните, что старая пленка оказалась испорченной…

Шеф лично заботится даже о самых незначительных мелочах!

Лиза Кротова не только привлекательная, но и рачительная девица, думал Пауль, поэтому предпочитает завтракать не в дорогущей «Лесной короне», а здесь — в ресторане «У Клауса». Пауль приоткрыл кухонную дверь — и получил возможность беспрепятственно наблюдать, как фройлян Курсант препирается с кельнером из-за сдачи.

— Я найду, куда подать жалобу! Где в этом городе находится финансовая инспекция? — возмущалась Лиза, хмуря тонкие бровки.

Пауль шагнул за стойку и победно заявил:

— Фройлян Кротова, обратитесь непосредственно в Гестапо! — он пробежал глазами счет, звякнул ручкой кассы и с готовностью возвратил девушке три спорные марки. Затем поставил на стойку фотоаппарат и новую коробочку с фотопленкой: — От лица нашего ведомства и лично штандартенфюрера Кольбаха приношу извинения за временное изъятие вашего имущества. К сожалению, пленка была испорчена при проявке.

— Дурачье тупое… — неразборчиво пробормотала фройлян Курсант, распихивая мелочь и пленку по отсекам планшета.

— Прошу простить? — переспросил Пауль.

— Большее спасибо, что нашли возможным возвратить мне фотоаппарат, — громко и четко повторила фройлян Кротова по-немецки, расписываясь и проставляя число на квитанции.

Порядок превыше всего — Пауль затвердил это как аксиому и поэтому всегда имел при себе пачку неучтенных квитанций со штампами.

— А за деньги где нужно расписаться?

— За деньги не нужно, — улыбнулся Пауль, — это же моей мамы ресторанчик. Налить тебе еще кофе?

— Вкусно твоя мама готовит, — похвалила кухню фройлян Курсант, аккуратно размешивая сахар, и продолжила светскую беседу тоном, больше подходившим для допроса военнопленного: — А чем занимается твой отец? В СС служат дети мелких лавочников. Он есть мелкий лавочник?

Папаша Георг — мелкий лавочник? Это с какой стороны посмотреть.

Отчим Пауля, герр Грюнвальд, с достойным подражания педантизмом оплачивает налоги в установленные сроки. И если верить содержанию его налоговых деклараций, то он, конечно, уж никак не больше чем мелкий лавочник. Но, если учесть три папашины пивные в Мюнхене, пивоварню, которую Грюнвальды прикупили года три назад, виноградники и винокурню, которые матушка получила в подарок от дедули Клауса на свадьбу с отчимом, и еще тот ресторан, что родители открыли в Гамбурге совсем недавно… Словом, самому папаше Георгу, умненькому братишке Клаусу и еще двум бухгалтерам, которые трудятся на Грюнвальдов, с каждым годом приходится проявлять все большую изобретательность, чтобы суммы налогов сохраняли прежний размер…

Пауль решил не обременять фройлян Кротову сложными бухгалтерскими расчетами, а просто подошел к картине с изображением барона Отто, чтобы подчеркнуть фамильное сходство, улыбнулся и ответил:

— Не есть. Не есть мелкий лавочник. Мой отец — барон Отто фон Клейст. Вот он.

Фройлян Курсант слезла с высокой табуретки, подошла к картине и стала завороженно изучать старомодный самолет барона Отто, а потом спросила гораздо менее формально:

— Твой папа — летчик?

— Да, был при жизни летчиком. Он, к сожалению, уже давно умер.

— И мой папа умер… На войне погиб, мне тогда было всего шесть лет. Но я его хорошо помню… Помню, как он меня в тир водил… — Лиза грустно вздохнула и, несмотря на тренированную волю, явно собралась расплакаться. Чтобы хоть немножко развеселить взгрустнувшую фройлян Курсанта, Пауль рискнул предложить ей небольшую романтическую прогулку:

— Хочешь, покажу самолет моего отца — он до сих пор стоит в ангаре… Это совсем рядом — около Замка. Если мы поедем на мотоцикле, вполне успеем вернуться к началу оперы…