Замок ужаса

* * *

Автобус резко стал посреди шоссе. И, поднявшись, Александра увидела, что впереди, из кедрового мелколесья, вышел на дорогу крупный волк.

Ну и что? И ничего особенного. Кругом все-таки глухая тайга, вот так, на шоссе, и зайца другой раз увидишь, и зубра, а то лисица, желтая княгиня, вдруг вспыхнет солнечным лучом, прорвавшим зимнюю сумеречность, да исчезнет… Только всякое зверье норовит побыстрее с глаз людских убраться, а этот волк не скрылся в лесу, а остановился неподалеку, повернувшись к замершему автобусу.

— Поезжай! Поезжай! — хрипло крикнул Валерий Петрович, и Александра успокаивающе положила руку на его плечо.

Несколько человек, разморенные долгой дорогой и бензиновой духотой, сонно оглянулись. Александра смущенно опустила руку.

Автобус тронулся. Поравнявшись со зверем, водитель снова приглушил мотор, и какой-то странный рокот послышался Александре, то нарастающий, то замирающий, но тут же она забыла об этом, обеспокоено глядя на окаменевший затылок Валерия Петровича.

Уж она-то понимала, что с ним происходит! Нет, если честно — не совсем верила в дьявольскую цепочку Центр-зверь-гибель, тем более, что так и не поняла задач Центра. И ее готовность отправиться с Валерием Петровичем в Богородское была вызвана не только сочувствием к одурманенному ужасом человеку. Скажем так: далеко не сочувствием, а прежде всего тщательно скрываемым, но до крайности распаленным интересом к самому Центру. Они с Овсянниковым решили, никого не ставя в известность, встретиться в Богородском с Михаилом Невре — все-таки он опытный охотник — и попросить его быть их проводником в тайге, к Центру. Надо же выяснить, что там происходило!

Строго говоря, всю эту программу Овсянников разрабатывал для себя одного, Александра же должна была лишь свести его с Михаилом, с которым она крепко подружилась за время командировки. Но, черт побери, неужто Валерий Петрович откажет в крупицах информации женщине, спасшей, как он сам говорил, ему жизнь!..

Автобус, миновав стоящего на обочине зверя, опять помчался по шоссе, когда Валерий Петрович вдруг оглянулся — Александру поразило его бледное, потное лицо! — и нечленораздельно закричал, указывая в заднее окно.

Все оглянулись. Волк длинными, легкими прыжками нагонял автобус.

— Чтой-то его разбирает? — недоуменно произнес сосед Александры, и та не поняла, относится это к волку или к Валерию Петровичу, вид которого был жалок.

— Смельчак серый-то, а? — Вот это уж явно про волка.

— У кого порося в торбе, сознавайтесь!

— Та ни, йому, вишь ты, коньячку трэба, поди таежна сивуха опротивела!

— Норму ГТО исполняет! — переговаривались пассажиры.

— Разворачивай! Разворачивай! — крикнул Валерий Петрович, и водитель удивленно оглянулся:

— А на что мне это?

— Развернись и задави его!

— Спятил, мужик? — покачал головой шофер и добавил еще что-то крепкое, но Александра могла об этих словах только догадываться, потому что тот неясный рокот, который издалека все время сопровождал их движение, вдруг начал нарастать, нарастать, превращаясь в оглушительный треск, потом кургузая тень легла на дорогу, согнув окрест стоящие деревья, и вот чуть впереди, за редколесьем, на просторное белое поле сел зеленоватый вертолет.

Автобус съехал на обочину и стал, а волк, с тяжело опадающими боками, подбежал и лег тут же, у дверцы, словно стерег кого-то.

Валерий Петрович уткнулся было в спинку переднего сиденья, но сразу вскочил и бросился к лобовому стеклу, подавая какие-то знаки двум бегущим к шоссе вертолетчикам в коротких толстых куртках, унтах и серых ушанках со звездочками.

— Идет охота на волков, идет охота! — пропел Александрин сосед, и она увидела в руках одного пилота револьвер, а у другого — охотничью двустволку.

Дальше все происходило очень быстро. Парень с пистолетом, выскочив на асфальт, машинально потопал, оббивая снег с унтов, и осторожно, как бы крадучись, что выглядело нелепо при свете дня, двинулся к волку, который так и лежал в снегу.

Потом остановился метрах в пяти и, картинно-медленно подняв руку, выстрелил.

Волк вскочил, прыгнул, оттолкнувшись всеми четырьмя ногами, и тут же повалился, но стоило вертолетчику приблизиться к поверженному зверю, как тот приподнялся и попытался наброситься на врага! Тогда второй пилот перехватил ружье за ствол, размахнулся и ударил его в голову прикладом.

С какой-то странной, внезапной ясностью Александра увидела — словно бы и не смотрела она через голову соседа, словно бы не отделяло ее от событий на дороге заиндевелое с одной стороны и запотевшее с другой стекло, — что волк успел хватануть мощными челюстями приклад, оставив заметные щербинки. Тут же последовал новый удар — и все было кончено.

* * *

За это время в автобусе никто не издал ни звука. Все было слишком уж внезапным, слишком жестоким, словно бы волка настигла чья-то расчетливая месть.

И откуда вдруг взялся здесь вертолет? Что же, он все время сопровождал автобус? Экая нелепость!