Замок. Веретено. И Бесконечная ночь

Что-то твердое было ни что иное, как крепкая спина Керана. Мы как раз дошли из основного замка до хозяйственных построек и стояли перед входом в комнату, в которой я проснулась утром.

— Извини, — бормочу испуганно.

Я настолько погрузилась в свои невеселые размышления, что не заметила, как прошла весь этот довольно долгий путь. Громил с зачарованными дубинками рядом не было. Собственно, в этом длинном темном коридоре не было никого в эту минуту, кроме нас с Кераном. Осознав это, мое сердце делает кульбит от страха. Я до дрожи в ногах боюсь этого мрачного вестника. Но знать ему о подобном необязательно.

Он оборачивается и останавливает один из тех своих взглядов, которыми обычно смотрит на вурдалаков перед тем, как вырвать им сердце.

— Юная госпожа желает ослабить твою охрану, хотя я считаю подобное глупостью. Такие как ты — причина того, что этот мир умирает.

Холодное презрение, которым сквозило каждое слово Керана, больно обжигало. И мне стало неприятно, что я так зависима от мнения какого-то мутного телохранителя бургомистра. Да пусть думает обо мне, что хочешь! Мне плевать! Я двинулась прямо на него, хотела грубо оттолкнуть в сторону, но разумно соизмерив весовые категории, презрительно хмыкнула и обошла.

— Раз так ненавидишь, так чего не прирезал прямо там в лесу?! — распахиваю громко дверь.

Керан лишь равнодушно пожал плечами.

— Не убил лишь потому, что увидел юную госпожу живой. Твоя сила, какой бы они ни была нужна Нордессу, нужна людям, и ты послужишь им, ведьма.

Гордо выпрямляю спину и опускаюсь на жалкое подобие кровати.

— Я буду с охотой служить людям, а ты — своим каменным бездушным богам, которые лишили этих же людей солнца.

— Боги не лишали людей солнца, — тут же вскипел Керан, и его голос обжег, словно лед в морозную стужу.

— Серьезно? — бросаю иронично. — А Мирей рассказывала мне, что полог — их рук дело за грехи. Где же их милосердие? Оставить людей умирать и страдать от темных тварей? Да уж, нашли кому поклоняться.

Чем больше я говорила, тем мрачнее становился Керан, зеленые глаза опасно сверкнули. Отлично, кажется, я его довела. Ну погоди, это только начало, ты еще сильно пожалеешь, что стал моим тюремщиком.

— Только кровожадные падшие существа способны на такую жестокость. Болезни, смерть от клыков вампиров и вурдалаков, поколения людей, неведующих, что такое солнечный свет — серьезно, вы таким поклоняетесь?

Я знала, что давно перешла черту, но не знаю почему, не могла остановиться. Ненависть, горячая и злая вскипела огнем в жилах. Словно уже говорила не я, а Фиантен. Керан двумя огромными шагами пересек крохотную комнатку.

— Да что ты знаешь, ведьма! — встряхнул он меня, больно хватая за запястье и рывком поднимая на ноги. — Если бы не наши боги, этого мира уже давно не было. Он бы потонул в той тьме, что выпустила твоя семья.

— Что? — бормочу испуганная и сбитая с толку, а Керан нависал надо мной. Опасный и злой.

— Не строй из себя невинность, — бросает насмешливо, — лучше расскажи, как ты смогла выжить? Все Фиантен были уничтожены, и они и места их захоронения.

Зеленые глаза прожигают насквозь и мне хочется спрятаться, укрыться от этого взгляда, но в этот раз решаю стойко принять удар.

— Фиантен не истребимы, — бросаю гордо, и сама дивлюсь жесткости в голосе, — потому что люди должны знать правду. Правду о том, что на самом деле их боги — главные враги.

Ох, Элая, ты сейчас договоришься. Керан еще ближе двинулся, одной рукой обхватывая оба мои запястья, а второй сжимая золотую птицу у меня на груди.

— Вот, — и он сжал золотой кулон у себя в ладони, — единственный виновник всех несчастий этого мира. Ты та, кто привел тьму, кто начал войну, из-за которой пришли темные твари. Была бы моя воля — я бы сделал так, — и его руки тянутся уже к моей шее, — не понимаю, что могло остановить меня в тот раз… Ведь ты всего лишь нечисть, убивающая людей, приносящая страдание.

Ледяная зелень исчезла, ее поглотил черный зрачок. Керан склонил голову, так что белые пряди сверкнули в тусклом свете комнаты. Внутри же меня зарождался жар и азарт. Словно я стою на краю обрыва и вот-вот упаду в бездонную пропасть. Его холодное лицо так близко, как и тогда в лесу, но теперь глаза не выглядят столь мертвенно безжизненно, в них била ключом горячая ненависть и еще что-то. В неосознанном порыве разгадать эту эмоцию Керана, тянусь к нему и шепчу прямо в горячие губы, не отрывая взгляда:

— Ну так попробуй, — голова кружится, а сердце бьется как сумасшедшее. Что я делаю? — Заверши то, что хотел тогда… Давай, Керан…

Керан замер, он так близко, что я ощущаю каждый его вздох, вижу, как напряглись крепкие мышцы на груди и плечах. Я и сама не могу отвести от него взгляд. Напряжение, темное, неотвратимое, растет между нами, словно в грозу.

— Ты останешься здесь, — выдыхает он, отшатываясь, — и король сам определит твою участь.

Быстро поворачивается к дверям.

— Просто отлично, — бросаю ему в спину, — главное, с обедом не опаздывайте.

Бедная дверь едва не разлетелась в щепки, так громко Керан захлопнул ее, через мгновение послышался звук замка.