Замороженная страсть

– Эти? – Она с осторожностью и даже какой-то бережностью взяла листки бумаги с фотоотпечатками и стала рассматривать. – Что-то не припоминаю. По возрасту, так вот эти двое помоложе того выпуска будут. Это уже, наверное, девяностые. Нет, не знаю их. Этот вот постарше, но тоже никого мне не напоминает. А этот совсем недавно школу закончил. Ему едва ли тридцать. Вы, товарищи, многого от меня не ждите. Память-то у меня, конечно, профессиональная, но возраст, да и сколько их прошло через мои руки, всех разве можно запомнить… Так, может, вы все же скажете, что вас привело ко мне? Кого из моих учеников вы разыскиваете? И в какой связи? Мне, как бывшему классному руководителю, будет больно узнать, что кто-то из моих питомцев оступился, но я переживу. Вам ведь помощь моя нужна, не так ли?

– Именно так, – заверил Гуров, убирая фотографии в папку. – Понимаете, мы ищем одного человека. Я не могу вам всего сказать, сами понимаете – тайна следствия. Но есть у нас основания полагать, что он учился у вас когда-то. Мы думали, что он одноклассник как раз Свечникова, но, увы, вы никого по фотографиям не опознали.

– Жаль, что не смогла вам помочь, – откровенно огорчилась женщина. – Но я думаю, что вам не стоит замыкаться только на моей кандидатуре. Я старая женщина, у меня уже теряется что-то из воспоминаний о событиях, людях. Вам надо поговорить с ребятами!

– С какими? – не понял Гуров.

– Ну… простите, они теперь уже, конечно, не ребята. Я имею в виду самого Борю Свечникова, к примеру. Он-то, может, и вспомнит даже тех, кто на год, на два младше или старше его. Они ведь носились вместе по коридорам на переменах.

– Скажите, а у того же самого Свечникова были в школе друзья? Или он, как и сейчас, все сам да сам? – поинтересовался Крячко.

– Вы правы, – снова с удовольствием окунулась в атмосферу прошлых лет Усанова. – Боря никогда особенно коллективным мальчиком не был, и душой компании тоже. И друзей у него ярких и запоминающихся не было. Он как-то ровно дружил со всеми. Точнее, поддерживал хорошие отношения. Хотя…

– Что?

– Был у него друг. Настоящий друг, и это меня всегда удивляло, – очень горячо заговорила учительница. – Потом, правда, когда Сева ушел из класса после девятого, я о нем ничего не слышала. А вот… это так неприятно. Мне, отдавшей им всю себя, вложившей в них душу… Я, конечно, не претендую на вечную любовь и признательность, но есть же элементарные нормы отношений между людьми…

Сыщики удивленно переглянулись и уставились на старую учительницу. Что она вспомнила, откуда вдруг взялись на ее глазах слезы, которые она, впрочем, быстро промокнула платочком, который извлекла из рукава платья. Что это на нее нахлынуло, что за друг был в детстве у Свечникова, что произошло в связи с этим у Усановой?

– Так что произошло, Оксана Валерьевна? – начал допытываться Гуров. – Вы что-то вспомнили?

– Нет-нет, – замахала руками женщина, – не обращайте на меня внимания. Это я так… старческий эгоизм, знаете ли.

– Вы что-то начали говорить про мальчика, с которым дружил Боря и который ушел из вашей школы после девятого класса?

– Ах, пустое, – вздохнула она. – Просто я встретила своего бывшего ученика, а он сделал вид, что не узнал меня. Конечно, такое часто бывает, когда ученик не дошел с классом до главного выпуска, ушел раньше в училище, в техникум. Оно понятно. Но все же… мне казалось, что они меня любили.

– И кого вы встретили, кто этот неблагодарный?

– Сева Краснощеков его звали… Хотя почему звали, его и сейчас так зовут. У нас ведь редко меняют имена и фамилии.

– Может, вы просто обознались? – попытался улыбнуться Гуров.

– Нет, молодой человек, я его совершенно точно узнала, – строго ответила учительница. – Он почти не изменился. Все такой же худощавый, все те же настороженные светлые глаза, они словно пронизывают насквозь, когда он смотрит настороженно. Так он на меня и посмотрел. В самые глаза, а потом отвернулся и вышел из троллейбуса, хотя ему совсем и не надо было выходить. И сразу перешел на другую сторону улицы.

– Глаза у разных людей часто бывают похожими, – глубокомысленно заметил Крячко. – Я вот помню, однажды…

– Молодой человек, – сокрушенно покачала седой головой учительница, – я ведь еще не выжила из ума. Мне всего семьдесят два года. И глаза это были его, и вздернутый хохолок на лбу. У него, видите ли, по краю волос на лбу была маковка и всегда торчал вихор с одной стороны. И вот тут небольшой шрамик на левой брови. Уж своих-то всех учеников я за долгие годы до мелочей запомнила.

Гуров приехал в лабораторию к экспертам уже вечером. Обрадованный и возбужденный Максимов сразу повел его к одному из столов, на котором стоял громоздкий системный блок мощного компьютера.

– Вот, Лев Иванович, нашли. Нашли совпадение в восемьдесят пять процентов по одному отпечатку и шестьдесят по второму. Но, учитывая, что отпечатки с одного и того же дела, думаю, можно делать выводы.

– С какого дела? – остановился Гуров возле стола.

– Два года назад. Дело о покушении на предпринимателя Агафонова. Помните?