Замороженное солнце (СИ)

Алые пряди живописно раскинулись по подушке, но Учиху это не очень-то и волновало. Он даже не морщился во сне, напротив. Казалось, он даже в спящем состоянии успокаивался, ощущая ее присутствие, и дыхание его было тихим и размеренным, а сам он уткнулся носом в макушку дочери Хокаге. На миг показалось что здесь спят вовсе не дети. Лишь на миг, на одно крошечное мгновение оба Учиха увидели высокого, взрослого, красивого даже по меркам Учиха брюнета и тонкую, хрупкую, словно фея, девушку... но видение быстро рассеялось, вновь показав темную комнату и тихо посапывающих детей. И ни один из этих двоих ни за что не признается даже самому себе, что ощутил злость, увидев эту картину. Никогда. Комментарий к Глава 18. Итачи и Шисуи. Кхем... ну, я еще не решила, какой будет пейринг, вот и готовлю почву для всех возможных. Не знаю пока, длились они от ревности или еще от чего то, но подготовить все попробую. Напомню результаты голосования на данный момент:

1.Итачи/Наруто: 18

2.Джуго/Наруто: 4

3.Саске/Наруто: 33

4. Шисуи/Наруто: 17

5.Итачи/Шисуи/Наруто: 17

6.Гаара/Наруто: 5

7. Саске/Гаара/Наруто: 6

8. Саске/Итачи/Наруто: 9

Голосование еще открыто. Скажу сразу, гет для меня новинка, так что позязя, укажите где тут жопа. Я знаю, где то она точно притаилась, не может все быть так хорошо!..

Вначале они обсуждали, как заставить Саске уснуть.

====== Глава 19. Наедине с Дьяволом. ======

Забуза Момочи, Демон Скрытого Тумана, один из Семи Мечников... Сейчас, находясь запечатанным в печати, он осознавал все. Создатель печати, определенно, был гением, ведь все процессы в теле останавливались, и единственным, чем мог заниматься заключенный, было размышление. Он бросил обреченный взгляд единственного глаза на разорванную грудную клетку, и невольно погрузился в воспоминания... *** В тот день все было как обычно. Рядом шел Хаку, его оружие, хотя в том, что мальчик был его оружием, Забуза уже сомневался. Слишком он привязался к обладателю Стихии Льда. Все было как обычно. Абсолютно все.

Ровно до тех пор, пока в глазах не потемнело.

Очнулся Забуза уже в каком то подвале за решеткой, и на миг в голове задержалась мысль о тюрьме. Впрочем, надолго она не задержалась. Рядом, в соседней клетке, лежал бессознательный Хаку, и Момочи невольно сглотнул, поняв, что сейчас он настолько уязвим, насколько это вообще возможно. Что в любой момент посетители могут сделать с Хаку что угодно, и нукенин ничего не сможет сделать. Дверь со скрежетом открылась, и Забуза оглядел вошедшего человека. Это был невысокий, даже хрупкий внешне парень в плаще, скрывающем все тело, кроме головы. Его иссиня-черные волосы с белоснежными прядями спускались до узких плеч, а насыщенно-синие, словно море, глаза смотрели с детским интересом, любопытством и какой-то странной задумчивостью. Внешне он был безобиден, но... что то кричало о том,том что он опасен, что нужно бежать от него как можно дальше... Парень приветливо улыбнулся настороженному Забузе, и его инстинкты буквально взвыли об опасности. — Привет. Я Итоми Канаку*. А ты Момочи Забуза, да? Впрочем, что ж я спрашиваю, это и так очевидно. — он хихикнул, и нукенин ощутил противоестественный страх. Этот Итоми явно был не милым добрым парнем, пусть и слабым. Да, чакры в нем почти не было, но один его характер, его намерения ощущалось на истинктивном уровне, и это пугало. Очень пугало. — Молчишь... даже не поздороваешься? Какие нынче невоспитанные нукенины... — он звонко, с оттенком безумия рассмеялся высоким голосом, вероятно, считая это смешным, но уже через минуту резко замолк, хмуро глядя на Забузу. — Почему ты не смеешься? Это же так весело. Смейся! Момочи нахмурился, и Канаку подошел к Хаку. — Смейся! — приказал он напрягшемуся нукенину, и тот натянуто хохотнул. Но это не понравилось Итоми. Он тяжко вздохнул, доставая из-за пазухи что то отдаленно напоминающее нож, и одним точным движением отрезал Хаку руку. Тот даже не дернулся, и впервые Забуза эгоистично порадовался тому, что его всегда очень сложно привести в сознание. Кровь быстро вытекала из обрубка руки, и Мечнику Тумана почти физически больно было смотреть на это. — Смейся! Иначе я перережу ему горло! — повторил приказ Канаку. И Забуза смеялся. Он еще не знал, что будет должен смеяться еще кучу раз, смотря, как Хаку уродуют, как он кричит и с мольбой смотрит на бессильного перед этим парнем Момочи Забузу... *** Забуза не знал, почему не мог даже двинуться в присутствии этого Итоми Канаку. Вероятно, это была какая то парализующая печать. Он не хотел смотреть, но Канаку раз за разом поворачивая его голову в сторону Хаку, снова и снова открывал ему веки... И Забуза смотрел, как Хаку пытают. Как над единственным дорогим ему человеком проводят какие то опыты, отчего тот истошно кричал, выгибался, ломая себе позвоночник... и смеялся. Смеялся-смеялся-смеялся.