Заморская отрава

Долго ехали молча, хотя, казалось бы, две девушки всегда найдут, о чем поболтать. Тем более что им никто не мешал: это была маленькая двухместная коляска, изящная и нарядная, как игрушка. Чтобы девушкам ехалось просторнее, все сундуки и короба с одеждою погрузили в другой возок. Даже лакей, державший на коленях корзинку с едой, сидел рядом с кучером. Но все это время раздраженную Екатерину не оставляло чувство, что ей не хватает воздуха. В самом деле, сквозь плотно задернутые занавески не проникало ни ветерка. И постепенно Екатерина поняла, что ее так бесит. Запах немытого тела!

Она была необычайно чистоплотна: мать со смехом называла ее кошкой за пристрастие к мытью и душистой воде, а прислуга сбивалась с ног, беспрестанно вычищая и стирая ее платья и обильно устилая сундуки мешочками с благоухающими травами, особенно с лавандой, запах которой Екатерина очень любила. Она прослыла гордячкой еще и потому, что всегда воротила нос от неопрятных, неухоженных людей, и сейчас дух застарелого пота вызывал тошноту.

Она неприязненно косилась на Дашу: «Деревенщина немытая! А строит из себя, а уж строит! Возомнила, что может со мной тягаться, жениха отбивать, а самой место на кухне за печкою! Да от последней нашей судомойки после целого дня работы не будет так разить, как от нее! Диво, что я этого раньше не замечала!»

Она выхватила из-за высокого кружевного манжета крошечный платочек, сладко пахнущий лавандою, и брезгливо прижала его к носу, бросая на Дашу неприязненные взгляды, даже не обратив внимания, что мысленно уже назвала императора женихом.

Даша сидела как на иголках. Лицо ее было озадаченным. Внезапно наклонилась и заглянула под сиденье. Все пространство было забрано переборкой, так что само сиденье, обитое рытым бархатом, служило крышкой для большого сундука. Бросив еще один удивленный взгляд на Екатерину, Даша вскочила, с силой откинула крышку – да так и ахнула.

Екатерина сорвалась со своего сиденья, заглянула под Дашино – и тоже громко ахнула, потому что увидела лежавшую там и сладко спавшую… Мавруху!

– Вот те на! – воскликнула Даша. – Значит, это от нее так разило всю дорогу! А я думала, уж не протухло ли что в сундуке.

– Как она сюда попала? – все еще не веря своим глазам, пробормотала Екатерина. – Зачем залезла? Чего хотела?

И нахмурилась, вспомнив крик, вспугнувший их с Миллесимо, а потом кожаный пояс, найденный в траве. Что, если и в самом деле их с Альфредом видела Мавруха? Что, если она увязалась за Екатериной, рассчитывая припугнуть ее увиденным?

Да нет, едва ли. Ну откуда такая тонкость расчетов у полоумной девки? Небось притащилась из лесу, шаталась по имению ночью, забрела на конюшню, захотела спать, залезла в карету… Екатерина с тоской покачала головой. Ей не хотелось проверять свои догадки. Хотелось, чтобы Маврухи тут не было, чтобы она исчезла невесть куда. Эта тварь еще опаснее Даши. Ведь для скорбных разумом закон не писан, они не ведают, что творят. Кто может остановить Мавруху, если она и впрямь видела Екатерину и ее любовника и захочет трепать об этом налево и направо? Может, ей и не поверят, но всяк сочтет, что дыма без огня не бывает.

Надо что-то делать. Надо заставить ее замолчать.

Екатерина сунула руку в карман, нашитый изнутри меж складок пышного дорожного платья, и стиснула золотую крышечку розового каменного сосуда, который нашла вчера в лесу. Кстати сказать, открывался он очень просто, они с Миллесимо не поняли этого, а вечером в своей спальне, так и этак вертя крышечку, Екатерина поняла: ее надо сперва сильно прижать, а потом потянуть вверх. И тогда она легко отвинчивалась. Наверное, благодаря этой хитрости крышечка прилегала очень плотно и надежно охраняла темную, густую, золотисто-зеленую жидкость с острым запахом лаврового листа. На духи это мало походило, на нюхательную соль тоже. Ведь запах нюхательной соли проясняет сознание, а у Екатерины слегка закружилась голова, стоило ей вдохнуть аромат странной жидкости. Она решила не рисковать, и, как велико ни было искушение лизнуть неведомую жидкость, поскорее завинтила крышечку.

Бог его знает, а вдруг там яд? Лизнешь его – и тут же умрешь в страшных судорогах. Или, что еще хуже, это медленно действующий яд, какими, судя по рассказам, пользовались знаменитая отравительница Екатерина Медичи и ее придворный медик Козимо Руджиери. Попробуешь его, не ощутив никаких неудобств, – и не узнаешь, что смерть уже поселилась в твоем теле, ждет, когда настанет миг – и она заставит твое сердце замереть…

Нет, пробовать таинственную жидкость Екатерина не собиралась, хотя самая мысль, что в руки попал яд, ей страшно понравилась. Ведь стоит Екатерине разозлиться на кого-то, она может незаметно подлить яд этому человеку в еду или питье, а он даже не заподозрит, откуда пришла смерть…

Всю ночь она упивалась своей тайной властью над людьми, а утром, одеваясь, первым делом сунула сосудец в карман. И сейчас вспомнила о нем, подумав: вот средство заставить Мавруху замолчать. Знать бы наверняка, сразу подействует яд или через какое-то время?