Замполит. Проклятый путь

Так каждого военнослужащего зачитывал комбриг по штатно-должностному списку, пока не дошел до лейтенанта Белкина. Его отсутствие пытался объяснить начмед бригады, но безуспешно. Генерал уезжал на час к себе в штаб и требовал, чтобы рота оставалась на плацу и ждала прибытия незаконно отсутствующего. После возвращался и начинал зачитывать список по новой, начиная с меня. Так мы простояли на плацу более трёх часов. Белкина ждали дольше всех, пока он оденет военную форму, из-за лишнего веса, его ноги еле-еле помещались в уставные берцы. Форма на нём смотрелась нелепо, как на корове седло и это в его тридцать восемь лет. Даже старшина роты не успевший еще оформить больничный прибыл из дома гораздо быстрее ведущего хирурга. В процессе проверки, оказалась, что в медроте числится и жена начальника военного госпиталя, но под своей девичьей фамилией. Наше подразделение было и впрямь довольно привилегированным.

С этого момента рота строилась почти в полном своём составе, особенно в командирский день по понедельникам. В отсутствие командира роты я принимал командование подразделением на себя. И на плацу я брал реванш над медиками за их привилегированность. Конечно, я не проявлял фанатизм в проведении строевой подготовки и раньше уводил роту в расположение, так как в строю были преимущественно женщины средних лет, в большинстве своем слабо знающие строевую выучку. Более того, каждое утро построение длилось пару часов и комбриг или начальник штаба в его отсутствие доводили всей бригаде случаи и происшествия в соседних частях, о дезертирстве, «дедовщине», несчастных случаях с летальным исходом и прочих происшествиях. Такие монологи командования с трибуны с непривычки утомляли даже медиков, перевидавших много травмированных и погибших военнослужащих.

После таких построений я обычно подавал команду:

– Правое плечо вперед – после разбивал роту по группам, офицеры, прапорщики, женщины-контрактники и срочники вместе с молодыми контрактниками. И назначал старшего в каждой группе для проведении занятий по строевой. Когда по плану расписаний была специально-медицинская или иная не строевая подготовка сразу уводил роту с плаца. Командовал личным составом я немного неуверенно, но со знанием дела, когда военнослужащие уходили с плаца и маршировали не в ногу, я морщился и порой подавал команду:

– На месте… стой, раз-два!

– Почему остановились – возмущались многие, особенно женщины,

– Идти нужно в ногу и не разговаривать в строю – отвечал я – вы же по плацу идете, а не по улице, плац – это святое и даже курить и плеваться здесь нельзя.

– Становись, равняйсь, отставить… Равняйсь, смирно, вперед, шагом, марш – чеканил я команды – первые ряды короче шаг,

– Не идет вам, товарищ лейтенант, быть солдафоном – добавляла обычно капитан медицинской службы врач-психофизиолог Надежда Васильевна Савицкая.

– Я пехотный строевой офицер, к тому же я себя еще сдерживаю – шутил я в ответ.

Но требование комбрига в отношении построений медроты выполнялось не в полной мере, хирургическое отделение по-прежнему оставалось привилегированным, особенно после ухода генерала в основной отпуск на сорок пять суток. Перед отпуском комбрига случилось серьезное происшествие…

Глава

V

Психотравмирующая обстановка

Лето было очень жарким, на солнце температура превышала пятьдесят градусов, так что в хлопчато-бумажном полевом армейском кителе майка прилипала к телу от пота. До штаба и обратно было около полутора километров, чтобы отнести документы в штаб после указания от ротного, нужно было преодолеть эту дистанцию и бывало не один раз. Перепоручить сержантам или солдатам эту миссию я не мог, так как половина из них были задействованы медиками и носили медицинскую униформу и тапочки, а остальные занимались на своей автомобильной технике в парке. Да и потом в случае утери документов ответственность за сохранность возлагалась на меня. Делопроизводитель Светлана Евгеньевна была гражданским персоналом. Приходила она к девяти и после обеда, как правило, не появлялась на рабочем месте, так как оклад у них был вообще нищенским, даже ниже прожиточного минимума. Поэтому бумажные дела переваливались на плечи командира и мои.