Замполит

Майор скатывает чертежи и уже в дверях, говорит мне.

- У вас будет много трудностей. Здесь на суше, мы вам поможем справиться, а вот в море, вы сам себе хозяин. Будьте там осторожны и внимательны. До свидания, Иван Васильевич.

Я на дежурстве. В дверь врывается стайка девчат. Они шушукаются, оглядываясь на меня. Наконец одна стройненькая девушка отрывается от группы и подходит к моему столу.

- Здравствуй, Ванечка. Неужто не признал.

- Здравствуй, кошечка.

Девчонки вокруг смеются.

- Как кошечку сразу признал, - захлебывается одна из них.

- Чего-то я тебя, Ванечка, не вижу в обычных злачных местах, продолжает Машка. - Говорят ты уже не пьешь, бабами не увлекаешься, бедную Клавку избил и выкинул из дома. Уж не залечили ли тебя эти несносные врачи?

- Говорят, что кур доят.

- Знаю, знаю. Коров тоже на что-то сажают.

Кругом опять хохот.

- Ванечка, давай сегодня вечером спрыснем твое новое личико. Я в кайфе от него.

- Не могу, не дай бог, сглазишь.

- Да ты не бойся. У тебя только губы распухнут...

Девчонки ржут.

- Нет. Занят сегодня.

- А Клавка говорит, ты изменился от того, что у тебя все сломано. Неужели самое важное не вылечили?

Сегодня день смеха. Подруги Машки чуть не плачут, перегибаясь пополам от приступов хохота.

- А Клавка не говорила тебе, почему она не приехала в больницу, когда я загибался?

Все замирают. Звуки медленно исчезают. Лицо Машки стало пунцовым.

- Извини, Ванечка. Я просто большая дура. Поверь, совсем не хотела смеяться над тем, что произошло. Ты не калека и слава богу. А Клавкасволочь. Я ей не верю. Пойдемте девочки.

Вся толпа тихо переговариваясь выталкивается в дверь. Последней выходит Машка-кошечка. Она вдруг резко поворачивается в дверях и кричит.

- Ваня, если захочешь увидеть меня, позвони. Телефон старый. Чертова девка. А ведь ей всего 27лет, а выглядит как восемнадцатилетняя. Ни мужа, ни детей, одни мужики в голове. Однако, и человеческое ей не чуждо. Наверно, все же женщины ближе воспринимают боль других.

- Нет у меня денег. Извини, Иван, но нет.

Капитан Гришаков Федор Матвеевич, вытирает взмокшую лысину. Я пришел к нему домой с просьбой одолжить денег на мебель. По картотеке майора Хохрякова, он числиться моим другом.

- Ладно не дашь, другие дадут. По крайне мере с ними ничего не случиться, - блефую я.

Лицо Федора Матвеевича сразу становиться серым.

- Постой, Ваня. Я знаю где их достать. У моей жены где-то здесь заначка припрятана. Я ее сейчас разорю. Что только не сделаешь для старого друга. Теперь жена пилить меня будет до самого начала рейса.

Он уходит в другую комнату и вскоре возвращается с пачкой денег.

- Вот пять тысяч. Хватит?

- Давай.

Теперь капитан деланно веселеет.

- Значит тебя тоже выпускают в плавание?

- Разве не слышал? Вместе поплывем.

- А в Амстердаме тебе помощь будет нужна?

Мы смотрим пристально друг другу в глаза. Похоже он все знает. Надо что бы он первый раскрыл карты.

- В чем же ты хочешь мне помочь?

- Полковник Мухитдинов сказал, что если что то у тебя проясниться, то оказать любую помощь.

- А он не говорил, что должно у меня проясниться?

- Ты что то должен вспомнить.

Крутишь капитан. Он надеется, что я найду ключ и номер счета, а тебя заставляет следить за каждым моим шагом.

- Спасибо, Федор Матвеевич, но в этот раз в Амстердаме, мне по видимому, помощь будет не нужна.

Он облегченно вздыхает.

- Значит операция откладывается.

И чего они меня проверяют. Не доверяют наверно. Этот тип после нашего разговора точно будет звонить им и сообщит содержание нашей беседы.

- Пока откладывается. Я пойду, Федор Матвеевич. Мне квартиру доделать надо.

- А я думал, мы чайку погоняем, поговорим по душам.

Вот хитрая лиса, как-будьто об этом только и мечтал.

- Спасибо, но некогда. В следующий раз.

В пустой квартире надрывается телефон.

- Але. Я слушаю.

- Ваня, приезжай ко мне. Я чего-то все боюсь. Приезжай, - почти умоляет голос Натальи.

- Что стряслось?

- По моему за мной следят...

- Тебе не кажется?

- Ванечка. приезжай, - чуть не плачет она.

- Хорошо. Жди.

Перепуганная женщина стоит у порога.

- Заходи быстрей.

Дверь захлопывается и она шепчет.

- Ты никого во дворе не видел?

- Нет.

- Пойдем я тебе покажу.

Наталья подводит меня к занавеске окна и показывает пальцем вправо.

- Смотри там, видишь человек?

Кроме уродливых теней деревьев я ничего не вижу, но что бы поддержать игру спрашиваю.

- И давно за тобой следят?

- Я вижу их третий день. С работы провожают сюда. Здесь целыми сутками дежурят.

На улице появляется запоздалый прохожий и торопливо проходит мимо.

- Вот видишь, пошел сообщать, что кто-то ко мне пришел.

- Да, незавидное у тебя положение. Сын где?

- К Колиной матери отправила.

- А все же, почему они за тобой следят?

Наталья отходит от окна и плюхается на диван.

- Не знаю.

А я догадываюсь, тебе надо заманить меня к себе, вот и придумала эту историю со слежкой.

- А может наоборот, от того, что ты много знаешь?

- Может быть, - чуть не плачет она опять.

- Пойду на кухню, сделаю чай. У тебя там колбасы или сыра нет?

- В холодильнике...