Замри и прыгни

Тщательнее надо было страховщика подбирать, — хихикнул он про себя, сделав в слове« тщательнее» ударение на последнем слоге. А эти бандюки не обеднеют! Подумаешь, накупили себе« лексусов» и« майбахов»!

Тут же вспомнилось, кому именно принадлежит застрахованный «майбах», и Владимир Георгиевич моментально поскучнел.

— Можно, конечно, как вы говорите, на все плюнуть, — осторожно продолжила разговор Рита. — Но вы ведь не просто учредитель фирмы, а еще и генеральный директор…

— И что? — подозрительно уставился на нее Рыбаков.

— Как учредитель вы ответственность за финансовое состояние предприятия не несете, а вот как руководитель… Возбудят уголовное дело, назначат всяческие проверки, обвинят в мошенничестве, уклонении от налогов, присвоении средств.

— И что? — как заведенный, повторил директор.

— Что-что, — проворчала Рита. — Тюрьма, вот что!

— Тюрьма? — Рыбаков изумился. Очень. Похоже, такой расклад в голову ему не приходил. — Что-то я не припомню, чтобы директоров фирм при банкротстве сажали. А?

— Ну с кого-то же все начинается, — устало потерла переносицу Рита. — Хотя, конечно, вы правы. До тюрьмы вам не дожить.

— В смысле? — прищурился Владимир Георгиевич.

— Ну денег с вас все равно не получить, чего жалеть? Вы же знаете, как сегодня с несостоятельными должниками поступают.

В полутемном мозгу Рыбакова пронеслась вереница картинок, мелькавших в газетах и на телеэкране. Время от времени в городе происходили странные события, заканчивавшиеся трупами. Молва с завидным упорством связывала эти жертвы с именем Царькова и его братии. Вспомнилось одно из последних происшествий: месяца полтора назад в собственной ванне утонул владелец сети автозаправок. Поговаривали, что он был должен Царю за поставленный бензин, а отдать долг не мог, потому как в дым проигрался в казино… Теперь этими заправками владел Царь.

Захлебнуться в собственной ванне Рыбакову не хотелось. Равно как и не мыслилось распластаться в родном подъезде с проломленной головой. Такой случай тоже пришел на память. Откуда-то из глубин сознания вдруг поднялась волна горячей ярости и истеричной злости. Поскольку рядом никого, кроме финансового директора, не наблюдалось, то и объектом, соответственно, стала она.

Смотри-ка, какая спокойная! — окрысился Владимир Георгиевич. — Какая невозмутимая! И говорит обо всем этом как равнодушно! И ведь смеет? У, стерва холеная!

— Ты на что намекаешь? — могуче приподнялся он над столом. — Что меня — того? Да я вас всех урою!

— Ни на что я не намекаю, — устало отмахнулась женщина. — Ваша фирма, вам и решать. — Поднялась и вышла.

Она задумчиво упаковывала в обувную коробку немудреные мелочи, скопившиеся в кабинете за недолгое время пребывания, когда в дверях возник виноватый шеф.

— Зоенька, простите меня, — заюлил он. — Сорвался. Вчера все это разом навалилось, потом ночь бессонная, сейчас — ваши расчеты. Одно к одному. — Он грустно приник головой к дверному косяку. — Я подумал. Выход, и в самом деле, один. Только… Кто ж фирму в таком состоянии купит? С такими долгами?

— Позвоните Черному, — посоветовала Рита. — Он сегодня вам уже раз пять звонил. И, кстати, на что-то такое намекал.

— Черному? Так «майбах»…

— Вот именно. Чем черт не шутит? Может, им для их делишек страховая компания позарез понадобилась? Знаете же этот народ. Если что надо, за ценой не постоят…

— Зоенька, а вы… это… не могли бы узнать? Ну, типа, разведка… А то я позвоню, а вдруг…

— Нет, — отрезала Рита. — Я в чужие дела не лезу. Сами звоните.

* * *

— Чужие дела, говоришь? — Мужчина весело прищурился. — Нет, Ритуля. У нас теперь будут только общие дела. Неужели ты еще не поняла?

Черный стоял перед ней нарядный, словно собравшийся на большое торжество: темно-синий с едва пробивающейся светлой полоской костюм, ослепительно-белая рубашка, шелковый дорогой галстук.

— Смотри-ка, — хмыкнула Рита, — ты как на парад намылился. Сегодня не день чекиста, случаем? Красного знамени в руках не хватает.

— Почему не хватает? — снова улыбнулся Черный. — Обижаешь! Все есть.

Сделал почти незаметное движение рукой, и тут же из автомобиля выскочил водитель, обнимающий огромный букет алых роз.

— Ну чем не знамя? — перехватывая цветы и вручая их Маргарите, ухмыльнулся Лева. — Все для тебя, моя королева! — Он демонстративно припал на одно колено и поцеловал женщине руку.

— Лев, ты что, того? — Рита покрутила свободной рукой у виска. — Что за спектакль? Люди смотрят.

Вокруг, привлеченные необычным зрелищем, и впрямь стали останавливаться любопытные прохожие. На площади у бизнес-центра народу всегда было немало, посему и кучка любопытствующих на глазах множилась.