Замри и прыгни

Поначалу ситуация его даже немного позабавила. Он уже сидел тут, в кабинете, когда приехал Рыбаков. Этот явился первым, потому что прибыл на собственной машине. Распопову же пришлось ловить такси, поскольку свой автомобиль с арест-стоянки он забрать так и не успел.

Рыбаков вошел важно и степенно, будто собрался на важные переговоры, в которых его слово было решающим. Волнение и страх выдавали странно блестевшие глаза, с воспаленными красными белками, часто мигающие, словно их хозяин невыносимо страдал нервным тиком. Да и потешно разрисованная полосками пластыря физиономия вкупе с багровой распухшей скулой и заплывшим глазом мало способствовали приданию солидности.

Он протянул Черному руку, и, пожимая ее, Лев Давыдович чуть не выматерился от брезгливости: ладонь оказалась бескостной и липко-холодной. Будто снулая, протухающая уже рыба…

– Готов? – коротко спросил Черный.

– Всегда готов! – задрал локоть в пионерском салюте директор «Центуриона».

– Первый раз вижу человека, который «всегда готов» расстаться с собственным бизнесом, – хмыкнул Лева.

– Так ведь… – Рыбаков жалко скривился, видимо полагая, что собеседник шутит, и тут же широко и вымученно улыбнулся, хотя больше подошло бы слово – оскалился. – Обстоятельства, сами знаете. Иначе бы никогда. Жизнь моя тут. Пот, кровь и слезы.

– Неужто? – подивился Лева. – Так, может, передумаешь? Сам фирму вытянешь?

– Нет, – быстро мотнул головой директор «Центуриона». – Слово Рыбакова – закон. Сказал, продаю, значит, продаю. Да у меня, по правде говоря, вообще другие планы. Идею одну вынашиваю. Очень перспективную. Вот будет время заняться.

– Ну? – снова изумился Лева. – Перспективную, говоришь? Может, в долю возьмешь?

– Обсудим, – важно ответил Рыбаков и тут же попытался соскользнуть с опасной темы. – Лев Давыдович, вы сказали, что сами – посредник. А покупатель-то кто?

– А тебе есть разница?

– Как сказать…

– То есть, если покупатель, который за твою фирмешку отваливает почти восемьсот тысяч зеленых, тебе не приглянется, ты можешь и нос отвернуть?

Из всей фразы Владимир Георгиевич расслышал только цифру. И обомлел от счастливого предчувствия.

– Почти восемьсот? То есть мне еще и какая-то комиссия причитается?

– Тебе? – насмешливо уставился на него Лева. – Ну ты… – Подходящего приличного слова в его лексиконе не нашлось, и он лишь возмущенно покрутил головой.

– Да я так, для связки слов, – попытался перевести разговор в шутку Рыбаков. – Хотя, с другой стороны, долги – долгами, а ведь у «Центуриона» и имущество имеется, и лицензия, и клиенты, и имя на рынке…

– Ты серьезно? – Черный оторопел от такой наглости. – Слушай, может, тебя лучше пристрелить? Ну чтоб в тюрьму за долги не попал?

– Лев Давыдович, да шучу я! – замахал руками Рыбаков. – Ну что, два солидных бизнесмена пошутить между собой не могут?

Черный рыкнул, подавившись собственной злостью, прокашлялся, наклонил голову и угрожающе пошел прямо на Рыбакова.

В этот момент открылась дверь.

– Здравствуйте, господа, – развязно поприветствовал присутствующих Распопов. – Какие люди!

Именно в момент окончания этой фразы его взгляд упал на обескураженного Рыбакова. Андрей Андреевич застыл, открыл и снова закрыл рот, протер глаза, будто пытаясь стереть невероятную картинку, перевел глаза на Черного:

– А этот что тут забыл?

Лев Давыдович вволю насладился немой сценой, парным испугом и парной же растерянностью, выждал профессиональную паузу и ласково ответил:

– Общие у нас, грешных, дела, общие. Или вы, генералы без войска, думаете, что у меня времени навалом? Или мне с вами приятно тут беседы беседовать? Я штучной торговлей не занимаюсь. Только оптовой. Потому и вас вместе собрал. Чтобы время сэкономить.

Рыбаков и Распопов подозрительно и ненавидяще сверлили друг друга глазами. Видимо, в обеих головах проносилась одна и та же мысль: неужто покупатель – этот?

Черный выждал еще, а потом невинно поинтересовался:

– А вы, оказывается, знакомы? Не знал… Хотя, с другой стороны, город маленький, тут каждая собака…

– Встречались, – объясняюще буркнул директор «Центуриона».

– Пару раз, по бизнесу, – соврал владелец «Озириса».

– То есть вы – партнеры? – обрадовался Лева. – Ну тогда, тем более, какие секреты? – Вытащил из кожаной папки две бумажные стопки, соединенные большими пестрыми скрепками, протянул прямо в руки мужчинам. – Знакомьтесь. Если есть вопросы – задавайте. Но я думаю, что вопросов быть не должно. Одна только голая радость и благодарность за удачную и, главное, весьма своевременную руку помощи.

«Генералы» уткнулись в бумаги. По их напряженному сопению и кряхтенью Черный понял, что изучение документов дается обоим с немалым трудом. Коньяк в больших дозах – напиток коварный. Надолго разжижает мозги и мешает спокойному, а главное, трезвому осмыслению происходящего.

Лев Давыдович партнерам не мешал. Тут же извлек из той же папки иные документы и углубился в просмотр.

– Вот тут, в конце, где реквизиты покупателя, пустое место, – подал, наконец, голос Распопов, финишировавший первым.

– И что? – Черный с интересом поднял глаза.