Замри и прыгни

– Как что? Должен же я знать, в чьи руки передаю свое детище…

Рыбаков злорадно наблюдал за реакцией Левы, предвкушая достойную отповедь, на какую сам нарвался несколько минут назад.

– А ты у приятеля спроси, – посоветовал Черный, кивнув на Владимира Георгиевича. – Он знает.

Такого коварного ответа не только Распопов, но и Рыбаков не ожидал! Директор «Центуриона» ошарашенно уставился на Леву, одновременно ощущая на себе тяжелый и испытывающий взгляд Распопова.

– Я? А что я? Откуда? Лев Давыдович… Ну…

– Да не нукай! Объясни товарищу, что в многая знания – многая печали. Всему свое время. Классику читали? Время разбрасывать камни…

В этот момент прямо за дверью в близком коридоре что-то оглушительно грохнуло, раздались крики, послышался сильный шум и топот ног.

Черный на секунду застыл, оценивая ситуацию, сделал было стремительное движение к двери, даже приоткрыл ее, но тут же успокоился и вернулся к столу.

– Ну вот, что я говорил? Один разбрасывает, другие – собирают. Так и у нас.

– Что там, Лев Давыдович, что за гром? – не утерпел от любопытства Рыбаков.

– Говорю же, камни, – туманно ответил Черный. – Время – разбрасывать. Ладно, не отвлекаемся. Изучили? Все устраивает?

«Генералы» осторожно кивнули.

– Подписываем. Каждый экземпляр и каждый листочек. Четко и разборчиво. Ручки есть?

Распопов вытянул из кармана дорогой «Паркер», Рыбаков, сосредоточенно охлопав грудь, развел руками.

– Держи, – протянул ему Лева дешевый прозрачный пластмассовый карандашик.

«Генералы» занялись бумагами, а Черный с иронией наблюдал, как тщательно и любовно вырисовывают они многочисленные завитушки, составляющие сложные красивые подписи.

– Все?

Оба кивнули.

– Ну что, может, по пять капель, для закрепления сделки? – Лев Давыдович вопросительно поднял с подоконника поднос, на котором высилась бутылка «Мартеля» и три бокала.

– Думаю, надо покупателей подождать, – натужно сглотнул слюну Рыбаков.

– Покупатели крепкие напитки не потребляют, – отмахнулся Лева. – Для них вот, шампанское припасено, – указал он на серебряное ведерко с выпирающим горлышком игристого вина.

– Так это что… – Распопов неожиданно насторожился, – дамы?

– Понятия не имею, – пожал плечами Черный. – Скоро увидим. – И разлил коньяк. Причем себе плеснул на самое донышко, а страждущим похмелиться бизнесменам набулькал щедро, не жалея, чуть ли не до краев.

– Ну, за все хорошее!

– Будем! – поддержал Рыбаков и сделал жадный глоток.

Распопов подозрительно нюхнул свой бокал, интеллигентно отпил капельку, но тут же, видимо распробовав, засосал чуть ли не половину пузатой емкости.

Черный подвинул блюдце с лимоном. Закусили. Налили по второй.

– За процветание бизнеса! – важно провозгласил Андрей Андреевич.

– И бизнесменов! – поддержал расслабившийся Владимир Георгиевич.

Снова расселись в кресла, теперь уже успокоенно, вальяжно, почти по-домашнему.

Быстро на вас коньяк действует , – отметил про себя Черный . – Мало того что на старые дрожжи, так еще и меры не знаете…

– По третьей? – перехватил инициативу Распопов, хватаясь за бутылку.

– Давай! – тряхнул головой Рыбаков.

– Не боитесь, что покупатели в глазах двоиться будут? – полюбопытствовал Лева.

Распопов лишь махнул рукой, морщась от терпкого лимона, а Рыбаков успокаивающе хмыкнул:

– Мастерство не пропьешь!

Исподлобья наблюдая за раскрасневшимися лицами, затуманившимися глазами и суетливыми движениями собеседников, ставшими вдруг вольготно-развязными, Черный вытащил мобильник и сказал в него одно лишь слово: пора.

* * *

– Уже? – побледнела Рита, увидев приглашающий жест Левиного охранника.

– Я не пойду! – вдруг решительно и громко сказала Зоя.

Рите, вновь оказавшейся в роли старшей и сильной, пришлось взять себя в руки.

– Ты что, Зойчик, боишься? Мы же к этому шли полгода. Остался один шаг. И все!

– Воздуха не хватает, – пожаловалась Зоя. – Дышать нечем…

– Это потому, что гроза собирается, – ласково обняла ее подруга. – Май на дворе! Люблю грозу в начале мая! Представляешь, сейчас как ливанет! И смоет все наши беды, все наши проблемы! Мусор, грязь – все унесет! Майская гроза – это такая хорошая примета, значит, все у нас будет замечательно!

– Гроза? – недоверчиво переспросила Зоя. – Молнии, гром… Я боюсь…

– Зато потом – ливень! Теплый, чистый. И сразу листочки на деревьях распустятся, травка полезет. Зеленая такая, мягонькая…

– Травка? – Зоя, похоже, плохо понимала, чему так радуется подруга.

– Маргарита, может, ей и вправду не ходить? – Карелин не сводил глаз с заострившегося от нервного напряжения лица Зои и ее огромных испуганно-умоляющих глаз. – Может, вы сами? Без нее?

– Вы еще тут! – раздраженно отмахнулась Рита. – Вместо того чтобы подбодрить! Зойчик, – она встряхнула подругу за плечи. – Держись. Нам и говорить ничего не придется. Зайдем и выйдем.

– Да? – Зоя теребила в руках легкий желтый шарф, наматывая его на кулак и дергая так, что невесомая ткань сжималась на тонкой шее тугой тонкой веревкой, перехватывающей дыхание. – Я боюсь…