Замри, как колибри

Это отступление, возможно не такое уж бесполезное, может показаться читателю несколько тривиальным. И все же в наше время нет ничего важнее понимания этих серьезнейших и реальнейших аспектов проблемы золота. По сути, совсем недавно, наверное с момента изобретения двойной бухгалтерии, деньги перестали рассматриваться как отдельные единицы, а денежная единица сделалась абстрактным символом богатства. В древности кусок золота весом столько-то граммов стоил столько же, сколько стоила корова или коза, в зависимости, естественно, от веса золота. Но корова или коза никогда не стоила столько-то золота – крайне важно представлять себе это различие. Причина такого различия заключается в том, что в старину люди были куда как бесхитростнее или, если хотите, мыслили намного конкретнее. Даже буквально свихнувшиеся на логике греки верили в компенсационную, quid pro quo, экономику, развивавшуюся в регионе прибрежного Средиземноморья. Им и в голову не приходило думать, что корова или коза стоит столько-то денег. Корова или коза стоила столько-то граммов золота или – ко временам Перикла – столько-то граммов серебра. Даже в Средние века товары были товарами, а деньги – золотом или серебром, что бы там ни гласила теория превращения. Да, девальвация была привычной, особенно в периоды моровой язвы, но платеж всегда имел количественное выражение, а количество всегда означало столько-то пиастров или столько-то эскудо, или столько-то флоринов, или столько-то динаров, или столько-то тикалей, или столько-то боливаров. И между цифрами, обозначавшими количество, никогда не возникало путаницы. Но с изобретением двойной бухгалтерии, как я выше говорил, конкретность денег стала таять, пока в наши дни почти совсем не испарилась.