Замри, умри, воскресни

В настоящий момент я только об этом и думаю. — Он нагнулся ко мне и с жаром произнес: — Я считаю, этот дом — как раз то, что нам нужно. Там есть чудесная комната тебе под рабочий кабинет, там будет место для няни, и нам больше не придется никуда переезжать. Я согласен, денег у нас сейчас нет, но они же будут! А если мы станем сидеть и ждать, пока деньги поступят на наш счет, дом уже давно уйдет, и со свистом. — Он перевел дух. — Лили, мы ведь с тобой не умеем деньги делать, так?

Я кивнула. В этом смысле мы были безнадежны.

— Так давай хоть раз распорядимся ими правильно! Постарайся взглянуть на вещи шире. И позволь спросить у тебя одну вещь: тебе нравится этот дом?

Я кивнула. В этот дом я влюбилась, едва переступила порог. Он словно был создан для меня.

— Вот видишь. И мне тоже. Это идеальный дом за отличную цену. Цены на жилье в этом году немного снизились, но скоро опять пойдут вверх. Такой шанс нам уже не представится. Может, стоит еще раз на него посмотреть?

Это предложение меня обрадовало, меня давно тянуло побывать там опять.

Во время второго визита ощущение «своего» места, которое возникло у меня с первой минуты, лишь окрепло. Антон был прав, этот дом был как будто не лондонский; такой скорее увидишь на лесной поляне в старинной сказке. В его стенах мне было так покойно, так уютно. От него исходило какое-то завораживающее очарование.

Диву даешься, как случаются такие совпадения, но в тот же день мы получили от нашего хозяина мистера Манати уведомление, что «ввиду непредвиденных расходов» он поднимает арендную плату. Увидев новую цифру, я чуть не заплакала: плата возрастала почти вдвое.

— Безобразие! Я поговорю об этом с Ириной и, господи, — я прикрыла глаза рукой, — даже с Пэдди. Если действовать сообща — больше шансов на успех.

— Может, он про тебя где-то прочел, — предположил Антон. — И решил ловить момент. Это грабеж.

Антон, нам такая аренда не по карману, это исключено. — Наши глаза встретились. Одна и та же мысль родилась в наших голосах. — Придется переезжать.

У меня есть привычка повсюду искать «знаки». В данном случае их и искать не пришлось,

Антон решил ковать железо, пока горячо.

— Они просят четыреста двадцать пять. Я предложу четыреста. Посмотрим, что будет.

— Откуда у нас четыреста тысяч? У нас их нет.

— А мы застолбим за собой дом, а там что-нибудь придумаем. Никогда нельзя знать, как повернется. Это же не обычная цепочка, как чаще всего бывает. Продают напрямую, причем не затем, чтобы купить новый дом, а чтобы только поделить наследство. Очень может статься, они охотно сбавят цену, им уже до смерти надоело ждать денег, не терпится сбыть папашино имущество — и дело с концом.

— Антон! Мы не можем делать такую заявку, если у нас нет наготове денег.

— Еще как можем.

— Ты не поверишь! — вскричал Антон. — Они согласились на четыреста!

Я почувствовала, как у меня белеют щеки.

— Ты торгуешься о цене, а у нас вообще никаких денег нет! Ты что, идиот?

Он засмеялся. Кинулся мне на шею и радостно объявил:

— Денег достанем.

— Откуда?

— В банке.

— Ограбим?

— Я согласен, ипотечный кредит нам так просто не дадут. Но мы найдем подходящий банк.

— Не желаю в этом участвовать. Позвони бедолаге Грегу и скажи, что ты напрасно потратил его время.

Это развеселило его еще больше.

— Бедолаге Грегу? Лили, он же агент по торговле недвижимостью!

— Тогда это сделаю я!

— Не надо, Лили. Пожалуйста, не звони. Дай мне немного времени. Доверься мне.

— Нет.

— Пожалуйста! Ну пожалуйста, любимая, просто доверься мне. — Он притянул меня к себе, и я прочла на его лице, как сильно он меня любит. — Я никогда не причиню тебе зла. Я всю жизнь положу на то, чтобы у вас с Эмой все было. Пожалуйста, поверь.

Я пожала плечами. Это не был положительный ответ, но и не отрицательный тоже.

Он засел за телефон и умолкал всякий раз, как я входила в комнату. Когда я спрашивала: «Кто это был?» — он тер себе кончик носа и моргал. Почта стала приносить пухлые письма, Антон выхватывал их из пачки и уходил читать в другую комнату, а когда я спрашивала, он снова теребил себя за нос и загадочно моргал. Можно, конечно, было настоять, но я демонстративно не хотела в этом участвовать.

Мне снился кошмар: я стояла в гигантском складском ангаре и паковала горы собственных вещей в неимоверное количество картонных коробок высотой по три метра. Целый ящик одной обуви, еще один — под сломанные телевизоры, затем я стала запихивать в коробку величиной с банку от печенья камин работы Уильяма Морриса, и тут чей-то безликий голос произнес: «Камины надо грузить особенно осторожно». Потом начался другой сон. Мы с Эмой сидели на разделительной полосе посреди шоссе со всеми этими коробками, и я отчетливо понимала, что, как ни прискорбно, нам негде жить.