Замри, умри, воскресни

Обычно литературных рецензий я не читаю, поэтому я не сразу отыскала этот раздел в субботних газетах. Пробежав глазами критические заметки о книге биографий каких-то английских генералов и о монографии по Бурской войне, я уже стала подозревать, что Коди, в кои-то веки, ошибся. И тут сердце мое так всколыхнулось, что стало больно груди. Коди не ошибся. Вот она, рецензия. И все-то он знает.

УСПЕШНЫЙ ДЕБЮТ

Лили Райт, «Колдунья Мими». Изд-во «Докин Эмери»

«Первая Лили Райт — не столько роман, сколько пространное предание, но она нисколько от этого не проигрывает. Колдунья по имени Мими негласно появляется в небольшой деревушке (местонахождение которой не называется) и начинает заниматься ворожбой на свой лад. Пошатнувшиеся было браки крепнут, а разлученные влюбленные воссоединяются. Звучит слишком благостно? Оставьте свой цинизм и плывите по течению. Автор сумела сделать свою пронизанную мистицизмом книжку очаровательной комедией нравов с горькой иронией в адрес нашего общества. Эту книжку проглатываешь с таким же удовольствием, как горячие гренки с маслом студеным вечером — и так же не можешь оторваться».

Я с дрожью отложила газету. Кажется, книжка понравилась. Глубокий вдох, задержать дыхание, медленный выдох, глубокий вдох, задержать, выдох. Господи, я ревную. Так ревную, что у меня кровь в жилах кипит и зеленеет.

Я уже видела, как все будет: Лили Райт станет знаменитостью первой величины. О ней будут писать газеты, все станут ее любить. Несмотря на ее плешь, о ней все равно напишут глянцевые журналы. Все до единого. Она разбогатеет, сделает себе накладные волосы на темечко, как у Берта Рейнольдса, и ее станут любить еще больше. Она займется благотворительностью и получит литературную премию. Купит себе лимузин. И огромный дом. И спортивный самолет. Она все себе купит!

Я взяла газету и перечитала рецензию, выискивая что-нибудь критическое — хоть одно слово. Что-то ведь должно быть! Но сколько ни вчитывалась, я лишь убеждалась, что это не рецензия, а сплошные дифирамбы.

Я резко отшвырнула газету. Почему в жизни все так устроено? Почему одним достается все? Лили Райт достался красивый мужчина — мой. Хорошенькая дочка — тоже наполовину моя. А теперь еще и блистательная карьера. Это несправедливо.

Зазвонил мобильник. Я схватила трубку. Коди.

— Видела? — спросил он.

— Видела. А ты?

— Да. — Он помолчал. — Ее оценили по достоинству.

Коди ходит по узенькой тропочке между мной и Лили. Когда случился великий раскол, он отказался принимать чью-то сторону и никогда не поддерживал моего возмущения в адрес Лили, хотя в обычной ситуации он умеет постоять за Ирландию. (Жаль, что это не олимпийский вид.) Однажды у него даже хватило наглости предположить, что Лили не меньше моего переживает, что увела у меня Антона. Нет, честное слово! В принципе я могу понять его позицию, ему-то Лили ничего не сделала, но временами, как сегодня, меня это очень достает.

Была суббота. Пять дней, как ушел отец. Пять дней, а он так и не вернулся. Я была уверена: к выходным он будет здесь. Эта мысль помогала мне держаться, я считала, что это лишь временные трудности, не более; что ему в голову кровь ударила, да еще эта проблема с «Ти-рамису», но он быстро придет в себя.

Я ждала, ждала, ждала. Ждала, как повернется в замке его ключ, как он вбежит в гостиную и закричит, какую он совершил ошибку, ждала, что кончится весь этот ад.

В четверг я четыре раза звонила и просила его вернуться, и всякий раз он отвечал одно — что он очень сожалеет, но назад не придет. Тогда я решила, хватит ему звонить, лучше нам с мамой на несколько дней умолкнуть, может, это приведет его в чувство.

Неделю. Я бы дала ему неделю. Через неделю явится. Как миленький. Потому что обратную ситуацию невозможно и представить.

В четверг и пятницу я на работу так и не пошла. Не могла же я оставить маму в таком состоянии. Но я работала из маминого дома — делала звонки, рассылала факсы и электронную почту, отдавала распоряжения касательно свадьбы. Мне даже удалось вклинить пару посланий в Сиэтл, в которых я излила душу Сьюзан и согласилась с ней, что могло быть и хуже, если бы на отце был замшевый пиджак с бахромой.