Замри, умри, воскресни

Еще мне хочется попросить прощения у вас с Эмой за то, что лишил вас дома. Словами не передашь всего стыда, который я испытываю. Сейчас, когда я вспоминаю, как я рвался его купить, как уговаривал тебя, мне начинает казаться, что я втянул тебя в эту авантюру силой, и мне становится стыдно вдвойне. Но, может быть, я объясню, чем я тогда руководствовался ? Приобретение этого дома было рискованным мероприятием, но риск не казался таким уж большим. Все говорило за то, что деньги у нас будут — так считала Жожо, так считали в издательстве, даже в банке так считали.

Я боялся, что если мы не купим для нашей семьи дом, то быстро растранжирим все твои гонорары и останемся с кучей барахла на руках — стереосистемы, машины, куклы Барби и т. д., — а уверенности в завтрашнем дне так и не обретем. (Ты же знаешь, какие мы.) Это была попытка вести себя как взрослый и ответственный человек.

Мне казалось, разумнее купить под залог дом, который нам не по карману, чем небольшую квартирку, с тем чтобы уже через год искать новую и дважды платить все пошлины и сборы. Мне казалось, какие мы умные, что не тратим время и деньги на промежуточные варианты. Я, дурак, воображал, что умею видеть перспективу. Но теперь это все неважно. Я не прислушался к твоим предупреждениям, все пошло прахом, и мне стыдно слушать, как я сейчас ищу себе оправдание.

Я себя считал оптимистом — ты считала меня глупцом; ты оказалась права, и, если бы мне дали шанс сделать все заново, я бы поступил иначе.

Учитывая перипетии с жильем, перенесенные тобою в детстве, самое главное было обеспечить тебе спокойствие и стабильность, я же принес тебе одни утраты.

Я сожалею о своей ошибке, горько сожалею о том, что принес тебе несчастье, но ни на минуту не жалею о тех днях, что мы были вместе. Когда мне будет восемьдесят и я стану перебирать в памяти всю свою жизнь, я буду знать, что в ней была одна абсолютно чистая вещь. С того мгновения, как мы встретились у станции метро, меня не покидало чувство, что я самый счастливый человек на земле. Каждый божий день я не переставал удивляться тому счастью, какое на меня обрушилось, — многим людям и за всю жизнь не выпадает того, что выпало нам за три с половиной года, и я всегда буду благодарен за это судьбе. Ты будешь жить дальше, встретишь другого человека, и я останусь для тебя всего лишь прочитанной главой, но ты для меня была, есть и всегда будешь всей книгой, от пролога до финала.

Навеки твой,

Антон».

Я отложила письмо и стала смотреть в потолок. Смотрела, смотрела и смотрела.