Замурованные. Хроники Кремлевского централа

— Судить будут присяжные? — спросить в тот момент больше ничего не пришло на ум.

— Да, подельники попросили.

— А сам?

— Мне без разницы. Я в полных раскладах, явка с повинной.

— Неужели сам пришел?

— Нет, приняли. За явку гараж с арсеналом сдал. Хотя, по правде сказать, устал я бегать. Живешь, словно за ноги подвешенный. Только в тюрьме нервы на место встали. Поспокойнее как-то здесь. Никуда из нее не денешься и ничего от тебя не зависит. Спи. Читай. Восполняй пробелы образования.

— Грибок так вдохновенно рассказывал, как ты Гусятинского завалил…

— Гришу… Думал разом решить все проблемы, не вышло. — Алексей вздохнул, заливая чай подоспевшим кипятком.

— Как это?

— Гриша Северный — Гусятинский стал во главе ореховских, я подчинялся непосредственно ему.

— А Пылевы?

— Пыли у него в шестерках ходили, группировку возглавили после смерти Гриши. Выбора у меня не было. Наши главшпаны людей и друг друга убивали за грубо сказанное слово, за косой взгляд. Бессмысленная кровавая баня не по мне. Я тогда прямо сказал Грише, что хочу соскочить. Он рассмеялся, сказал, что это невозможно, иначе семью пустят под молотки. Гусятинский в 95-м в Киеве базировался, охрана человек двадцать, как ни крути, желающих его замочить — очередь. Ну, я и вручил тестю семью на сохранение, чтоб увез подальше, а сам в Киев с винтовкой. Снять Гришу можно было только из соседнего дома, под очень неудобным углом, почти вертикально, через стеклопакет. В общем, справился.

— Из чего стрелял?

— Из мелкашки.

— Слушай. — Я вспомнил покушение на отца. Дырка в оконном стекле оставалась памятью о том дне. — А отчего зависит размер пулевого отверстия в стекле?

— От мощности пули. Чем меньше мощность, тем больше дырка. Если отверстие с пятак, значит, пуля шла на излете.

— Квантришвили — тоже из мелкашки?

— Из мелкашки. Двумя выстрелами на излете, расстояние-то приличное.

— Ну, завалил ты Гусятинского, почему не соскочил?

— Соскочишь там. После Гриши группировку подмяли под себя Пыли. Они меня прижали уже и семьей, и Гусятинским. Чертов круг. Хотя Пылевы не переставали подчеркивать, что, мол, Леша, мы с тобой на равных, ты в доле…

— Работа сдельной была?

Шерстобитов почесал затылок.

— Зарплата 70 тысяч долларов в месяц. Плюс премиальные за… но обычно не больше оклада.

— Не слабо, да еще в девяностые.

— Но на эти бабки я еще покупал одноразовые машины, оборудование, оружие, платил помощникам.

— На чем сам ездил?

— На «Ниве» — юркая, неприметная, везде пролезет, и сбросить не жалко.

— Сейчас за что будут судить?

— За взрыв в кафе со случайными жертвами, за подрыв автосервиса и покушение на Таранцева.

— Кафешку-то с сервисом зачем?

— Девяносто седьмой год. Заказов нет, а зарплата идет. Вот и пришлось изображать суету, чтобы деньги оправдать. В кафе на Щелковском шоссе хотели измайловских потрепать, дошла информация, что сходка там будет. Заложили под столиком устройство с таймером.

— Ну и?

— Под раздачу гражданские попали. — Алексей прикусил губу. — Одну девчонку убило, другой глаз выбило и официантку посекло.

— А в сервисе?

— Обошлось, просто стенку обрушило.

— Таранцев позже был?

— Ага, два года спустя. Двадцать второго июня девяносто девятого.

— Он-то чем дорогу перешел?

— Фактически через «Русское золото» отмывались деньги группировки. За крышу я вообще молчу. Короче, Таранцев с Генералом — с Олегом Пылевым — слегка разошлись во взглядах. И у Олега развилась мания, что Таранцев собрался его валить. Пыль решил действовать на опережение.

— Идею в «Шакале» подсмотрел? — Я вспомнил голивудский блокбастер, в котором оригинальный замысел покушения воспроизвели в мельчайших деталях. Меня поразило, что подобные виртуозные идеи воплощались и отечественными киллерами.

— Ты про машину? Даже не знаю. По-моему, фильм позже вышел. Ничего сложного. Взяли тонированную четверку, на подголовнике сделали крепление под «Калашников», чтобы высоту выставлять. Совместили видеокамеру с прицелом, картинка дистанционно передавалась на миниатюрный монитор. Больше всего возиться пришлось с электронным спуском. Справились. У меня специалист по этим делам от бога. Курок нажимало устройство, сигнал на которое поступал с пульта. Рассчитали оптимальный сектор стрельбы — вход в офис «Русского золота». Подогнали машину, выставили нужный уровень огня.

— Погоди, погоди, Таранцев же короткий, его за охранниками не увидишь.

— Верно, но когда они поднимались по лестнице, голова Таранцева буйком всплывала поверх широких затылков замыкающих секьюрити. Именно в этот момент я и должен был разрядить обойму.

— Что не срослось?

— Поставили тачку, взвели автомат, наблюдение — из другой машины. От монитора пришлось отказаться, не практично. Я взял бинокль, примотал к нему скотчем пульт и, дождавшись появления Таранцева в намеченной точке, нажал на кнопку. Не сработало. А так как в тот момент было слишком многолюдно, я решил разрядить автомат и забрать тачку вечером. Однако «Калашников» произвольно сработал через полтора часа: под очередь попал охранник «Русского золота», еще несколько случайных прохожих.

— Всех насмерть?