Замуж не напасть

– Со мной? – она старательно округляет глаза, чтобы показать своё безмерное удивление. – Вы, наверное, ошиблись. Я – всего-навсего референт, то есть консультант по архитектуре.

– Консультант? В этом кабинете?

Она явственно для него смущается.

– Видите ли, Валентин Дмитриевич разрешил мне заниматься здесь в его отсутствие. В этих шкафах – весь архив фирмы, и мне удобнее, не таскать папки туда-сюда.

– А где сам Валентин Дмитриевич?

– В длительной командировке. Его замещает прораб Семён Борисович.

– Ходят слухи, у вас были неприятности? – подчёркнуто равнодушно спрашивает он.

– И не говорите! – вздыхает Евгения. – Полиция допрашивала даже меня. Согласитесь, что я могу знать, работая в фирме недавно!

Это она сообщает его вопросительному взгляду и отчётливо чувствует, как ослабевает его интерес к ней, как к сотруднику фирмы. Вернее, сдвигается направленность его интереса – теперь он углядывает в ней интересную женщину.

– Я поступил неправильно, – говорит он, гипнотизируя её своими жгучими очами. – Отказался от кофе. Глупец! Такая женщина предложила!

– Не огорчайтесь, – улыбается она ему, – считайте, что своё предложение я повторила.

"Зачем ты с ней кокетничаешь? – беспокоится её внутренний голос. Тебе же ясно сказали: Гаспарян – мафиози. Его такие крутые мужики боялись, куда уж тебе?! – Затем, – возражает она ему, что я не хочу бояться!"

А вслух спрашивает:

– Вам кофе чёрный или со сливками?

– Чёрный.

Евгения наливает гостю чашку, а в свою выливает консервированные сливки – пакетик ровно на одну чашечку кофе! Ох, уж эти западники, всё предусмотрели!

Гаспарян откидывается в кресле и блаженно закрывает глаза, приоткрывая их лишь для очередного глотка. Он одет с иголочки, в модный костюм как раз цвета кофе с молоком. Этакий благородный с виду, крутой мэн.

– Тишина, – благоговейно шепчет он, и тут же от неожиданности подскакивает, пролив на себя кофе.

Это Надя. Копируя своего мужа, она так развлекается по утрам. Проходит мимо кабинета шефа и кричит, как резанная у двери в приёмную.

– Лопухина, ты на месте?

– На месте, – отвечает нормальным голосом Евгения; Надя, не заходя, шествует дальше по коридору, крайне довольная собой.

– Если что понадобится, я у себя.

– Учтём!

– Кто это? – почему-то шёпотом спрашивает Гаспарян.

– Наша юристка, – объясняет Евгения, сдерживаясь из последних сил, чтобы не расхохотаться.

– Она всегда так кричит?

– Всегда, когда успевает позавтракать.

Евгения внимательно смотрит на своего гостя и подчёркнуто заботливо говорит.

– У вас, наверное, очень тяжёлая работа?

– Почему вы так думаете? – удивляется он.

– Вы – будто натянутая струна. Сплошной комок нервов. Так нельзя. Нужно беречь себя, почаще отдыхать…

Он некоторое время с подозрением смотрит на неё, уж не издевается ли? Но лицо Евгении безмятежно ясно, и он согласно кивает.

– Вы правы, некогда о себе подумать.

– Костюм! – как бы вдруг вспоминает она. – Кофе пролился на ваш костюм! У нашей бухгалтерши есть отличное чистящее средство. Если вы подождёте, я сейчас принесу!

– Ничего не надо, не беспокойтесь! – он не привык нигде чуствовать себя неловко – такой самозванный хозяин жизни – потому торопится уйти. Приятно было познакомиться!

Ну, эта юристка сейчас получит! У неё на приёме был серьёзный клиент, ещё немного, и они могли бы договориться о… о чём-нибудь непременно бы договорились!

С Надей они помирились на другой же день после похорон Маши. К сожалению, даже очень любящий муж не сможет заменить женщине подругу. Разве можно с ним посплетничать о своём, о женском? Или, например, о нём самом? Не будешь же Эдику на Эдика жаловаться! Словом, Надя пришла первая. Каяться и просить прощения.

– Увлеклась менторством! – честно призналась она. – Издержки замужества, ты уж прости! Не представляешь, какой мне дикий муж попался! Дома ему не сидится. Вечно пытается удрать. Харчами перебирает. На днях пришлось сковородкой отоварить – довёл до белого каления.

– Сковородка была горячая?

– На его счастье успела остыть… А тут ещё мать закапризничала, попробовала даже с постели не вставать. Мол, я должна рядом сидеть и за родной матерью ухаживать! Сказала ей: извини, мама, но у меня на руках двое детей. Один старшенький столько времени отнимает, не приведи Господь! Она ведь, из ревности, что ли, не захотела и двух недель с Иваном посидеть. Мол, она больная… Так что, одна медовая неделя нам лишь и досталась. Хорошо хоть, Эдик с Иваном обращается, как с родным сыном. Представляешь, даже сказки ему на ночь рассказывает!

Евгения обрывает свои воспоминания. Сейчас не время для сантиментов, она крови жаждет! Стремительно проходит по коридору, распахивает дверь кабинета Нади и орёт:

– Бойко! Вы спугнули моего посетителя!

И замирает с раскрытым ртом. Сидящий в кабинете Нади Семён Борисович как раз подписывает подготовленные ею документы и со страхом смотрит на безумного референта.

– Извините!

Будем надеяться, что прораба так легко не спугнёшь!