Замуж – никогда

К счастью, обороты фирмы росли, и доход Кузьминичны, естественно, тоже. И она вдруг стала изображать из себя светскую даму. На львицу Элеонора, впрочем, не тянула, да и времени на тусовки у нее не было, а вся ее «светскость» заключалась в золотых побрякушках (коими главная бухгалтерша была увешана, как новогодняя елка), а также в высокомерном взгляде на подчиненных и прочих граждан, стоящих, как она считала, ниже ее на социальной лестнице, и в болтовне о том, кто из известных в городе людей чем владеет, что купил, что продал, с кем спит, кому любовница родила ребенка, кто чем болеет. Поначалу Аня была в шоке от всего этого, слушала и думала: ну зачем ей это? Но после того, как Кузьминична помогла ей, думать так перестала.

Лидия Львовна тоже удивлялась метаморфозам со сватьей и тому, где та брала весь этот информационный мусор, но слушала ее болтовню, как и все, с удовольствием. К тому же известные и нужные дамы, жены и любовницы больших людей, одевались в их магазине, а близость к элите, как известно, поднимает самооценку. Ну, и связи растут… И эти связи иногда спасают жизнь. В прямом смысле. И однажды они спасли Аньку…

Девочка не такая, как все

После развода родителей Анютка испытала невероятное облегчение – более счастливого дня в ее жизни еще не было. Дедушка Рома тут же купил ей раскладной диван-«книжку», письменный стол, лампу, коврик и гардину. Гардину они вместе выбирали на базаре.

– Аннушка, ты ищи не то, что подешевле, а то, что нравится, – шепнул дед на ухо девочке после того, как та спросила цену и тут же испуганно на него посмотрела. – Гардины по десять лет на окнах висят, а то и дольше.

– Дедуля, но это же дорого. – Аня с виноватым видом уставилась на дедушку снизу вверх, а затем перевела взгляд на продавщицу.

– А сколько метров тебе надо? – спросила та.

– А какая ширина у ваших гардин? – деловито поинтересовалась Аня.

– У этой – метр шестьдесят. – Продавщица положила руку на рулон, больше всего понравившийся Ане.

– Мне в длину надо два метра двадцать сантиметров, а в ширину… – Девочка приложила палец к губам, – в ширину… Деда, нам много надо, – разочарованно добавила она, – четыре метра шестьдесят сантиметров, не меньше, чтобы в густую сборку получилось и красиво было… Чтоб батарею закрыть…

– Ишь, все понимает. – Продавщица мотнула головой. – А сколько ей лет?

– Восемь.

– Восемь? А на вид все десять.

– Да, она у нас уже взрослая, – с гордостью, но и с легкой досадой ответил Роман Андреевич. – Дайте эту. – И он ткнул пальцем в рулон, понравившийся Ане.

Инна подшила гардину и помогла ее повесить, и Роман Андреевич еще долго сидел в комнате внучки, вертя головой и любуясь созданным им уютом.

Уют у девочек Роман Андреевич Щербак мог бы создать уже давно, но ему не хотелось этого делать. Из-за зятя. А если честно, то и из-за дочки – Инна совсем голову потеряла с этим подонком, и Роман Андреевич давно решил для себя, что не будет вмешиваться в их отношения. Во-первых, это бессмысленно, сам же потом во всем будешь виноват, а во-вторых… Муж и жена – одна сатана, сами разберутся, а уж насколько «сатанинская» семья у зятя, одному Богу известно. Короче говоря, Роман Андреевич решил, что его дело – овощи-фрукты привозить да Аню на лето к себе забирать. В остальное время дочь и внучка приезжали к нему каждую субботу и оставались на ночь, и Колька прошлым летом тоже вдруг зачастил. Почему – потом стало известно.

Колька Сергиенко вырос без родителей – отец сильно пил и не дотянул до тридцати лет, мать с детства была болезненной и покинула этот мир в тридцать шесть, оставив Николая на свою сестру, Нинку. Та быстренько продала дом, хотя покойница и просила ее сохранить для Кольки все до последней салфеточки, и забрала племянника к себе. Он окончил школу, отслужил в армии, пошел работать в милицию и записался в очередь на кооперативную квартиру, о чем и доложил тетке. «Молодец», – сказала она. Ее муж, дядя Федор, ободряюще похлопал Кольку по плечу, и все принялись ждать. Ждали недолго, всего два года, а когда пришло время вносить первый пай, тетка с мужем вдруг заартачились, мол, денег нет, мы на тебя все истратили, мы тебя одевали-обували-кормили, так что извини… Николай не извинил – посадил тетке фингал под глазом, а ее мужу сломал нос и два ребра.