Замуж по подписке

И пусть я не поймаю Марго сегодня, она не успеет сбежать до утра, из-за лихорадки городские ворота закрыты ночью. А утром сцапаю добычу и буду думать, с каким соусом ее лучше подать.

Страж у ворот дворца меня узнал, но все равно проверил и, лишь убедившись, что при мне нет оружия, а свиток действительно прислала королева, пропустил на территорию. В столь поздний час и сад, и коридоры были пусты и безмолвны. Мои шаги гулким эхом разносились по коридорам.

Ее величество ждала в библиотеке, и это значило лишь…

– Адриан! – Она просияла, едва меня увидела.

Обложившись книгами, в которых я узнал словари и справочники, герцогиня корпела над листом пергамента. Кажется, она еще совсем недавно была так увлечена, что не замечала, как с кончика пера на дорогой антикварный стол капали чернила.

– Ваше величество.

– Рада видеть тебя, Адриан. У меня к тебе очень важное дело.

Королеве было сильно за сорок, но время не слишком-то потопталось по правящей особе. Она обладала той статью и утонченной красотой, которую так ценил народ. Ее ни в чем нельзя было упрекнуть: она всегда выглядела безупречно и вела себя так же. Еще бы не чудила – было бы совсем замечательно.

– Слушаю, ваше величество.

– Сними, пожалуйста, рубашку.

Боги, за время на посту стража я ко многому привык, но только не к этому.

– Ваше величество, – усмехнулся я, – при всем уважении к вам, я женат.

– Побойся богов, Адриан, я тоже! – Королева сделала возмущенный вид, но тут же рассмеялась. – Это нужно для книги. Адриан… ты же не откажешь мне в ма-а-аленькой услуге?

– Боюсь, что откажу, ваше величество. Мне не стоит обнажаться наедине с вами. Его величество очень ревнив. А прислуга болтлива.

Она смерила меня задумчивым взглядом, пожевала кончик пера, сплюнула пух, хмыкнула и быстро застрочила, проговаривая вслух:

– Когда ее нежные трепетные пальцы коснулись пуговичек его рубашки, глаза принца потемнели, и так же уверенно, как секунду назад он целовал ее обнаженное плечо, Кристиан отвел ее руку, не забыв продлить мгновение, в течение которого его ладонь обнимала запястье, и это показалось Кристиане таким естественным жестом, что ее дыхание сбилось с ритма, а сердце выпрыгнуло из груди, готовое отдаться ему вместе с ее жаждущим ласки телом…

Боги, она что, может делать это бесконечно? Я достал карманные часы еще в начале предложения и теперь внимательно следил за секундной стрелкой.

– … но он, хоть и отчаянно желал ее касаний, не мог противиться страху, ведь его одежда скрывала безобразные шрамы, полученные в ходе страшной войны.

– Тридцать семь секунд, – пробормотал я. – До рекорда далеко.

Самое длинное предложение ее величества длилось сто семь секунд, и я тогда, помнится, чуть не проявил вопиющее неуважение, захрапев во время утреннего чая с королевой. К счастью, она так была увлечена творчеством, что не заметила.

– Ты, как всегда, меня вдохновляешь, Адриан. И правда, обнажение в пятой главе – это слишком. А вот шрамы, которые принц прячет под рубашкой, – тайна, а читательницы любят тайны.

Она осмотрела кучу листов.

– Ты не мог бы отправиться со мной в сад и перелезть через забор?

– И зачем принц лезет через забор? – вежливо поинтересовался я.

– Пока не знаю. Но он обязательно должен через него перелезть, я потратила два часа на описание забора во дворце и не собираюсь просто выкинуть его в мусорку.

– Ваше величество…

– Кстати, как тебе название нового романа: «Кристиан и Кристиана»? Он о принце и простушке, в которую тот отчаянно и порочно влюбился. Что скажешь?

– Как страж, я не одобряю связи членов королевской семьи с простолюдинами. Это слишком опасно. Что бы вы, как королева и мать, сказали, если бы принц изъявил желание жениться на служанке?

– Упасите боги, Адриан! Но мы-то говорим о книге. А в книгах, мой мальчик, возможно все.

– Как пожелаете, ваше величество.

– Значит, через забор не полезешь?

– Боюсь, что нет.

– И рубашку не снимешь?

– Увы.

– Ты невыносим, Адриан. Тогда идем и выпьем чаю. Мне пора сделать перерыв. Ты слышал? Продажи «Магии и предубеждения» несказанно радуют!

– О да. Не побоюсь этого сказать, я внес в них и свою лепту.

Не стану скрывать, вечерние чаепития с королевой мне чем-то нравились. Она, несмотря на все свои странные увлечения, была исключительно умной женщиной. Не такой замороченно-умной, как король, совсем не политик. По-житейски умной.

Мы расположились в саду, в тенистой беседке, скрытой и от вечерней прохлады, и от летящей на свет мошкары. Служанка принесла чай с любимым лимонным кексом ее величества, и я вдруг понял, что не ел с самого обеда. Накидываться на угощение было бы невежливо, но, к счастью для всех голодных стражей, королева любила кормить своих гостей. Настолько, что от нее можно было уйти или сытым, или мертвым.

– Ты сегодня непривычно хмур, Адриан. Все в порядке?

– Не беспокойтесь, ваше величество. Слишком много работы.

– Его величество совсем тебя не жалеет.

– Я не жалуюсь, ваше величество. Я люблю свою работу.