Замуж по принуждению

Её взгляд становится настолько сочувствующим, будто я не беременна, а онкобольна. Следом за мамой, в ванную комнату забегает Ванюша. Что-то спрашивает Иру, но я его не слышу — гул в ушах становится невыносимо громким, а перед глазами всё плывет.

— Можешь посмотреть мультики, Вань. С Евой всё в порядке, — эхом доносится до меня голос сестры.

Едва дверь за племянником закрывается, как я тут же начинаю плакать. Громко, в голос, выплескивая всё то, что во мне накопилось. Ира подходит ближе, обнимает меня, а я безвольно кладу голову ей на плечо и позволяю себя жалеть. Именно так она успокаивала меня, когда мы остались без матери. Отец всегда был скуп на эмоции, но зато сестра щедро одаривала меня сочувствием и моральной поддержкой.

Ира проводит рукой по моим волосам и спине. Тихо приговаривает, чтобы я успокоилась, но сквозь собственные слёзы я её почти не слышу.

Этот ребенок определенно не заслуживает того, чтобы весть о его создании воспринималась мной именно так. Но я плачу не от того, что расстроилась известию о беременности, а потому что мне страшно за нашу с ним дальнейшую жизнь. О том, что это мальчик я почему-то даже не сомневаюсь. Мальчик, сын, Куратов-младший. Наверное, Руслан будет рад.

— Понимаю, что нет смысла гадать как так получилось… — произносит сестра. — Да ещё и мой рассказ повлиял на твоё состояние. Всё, что я тебе рассказала вовсе не означает, что с тобой случится подобное. В конце концов, Руслан баллотируется в мэры, поэтому он наверняка завязал с криминалом…

Именно в этот момент меня накрывает ещё больше. Огромная волна горечи и безвыходности, которая сбивает с ног, обескураживает и тянет на глубину.

— Ничерта он не завязал! — повышаю голос и начинаю говорить.

Сбивчиво, прерывисто, на эмоциях. Кричу, кусаю губы, злюсь и продолжаю дальше. Долго-долго, чтобы Ира не прекращала меня жалеть и не оставляла одну.

Она продолжает гладить мои волосы и внимательно, не перебивая, слушает меня. Это то, в чем я сейчас нуждаюсь. Когда поток моей бессвязной речи иссякает, я понимаю, что мне становится легче. Тяжелый груз, который висел на душе падает ко дну, а я всплываю на поверхность и делаю первые глубокие вдохи.

— Ого, как тебя понесло, — Ира отстраняется, и я замечаю на её футболке влажные следы. — Влюбилась ты в него, малыш…

Диагноз из уст сестры звучит не так страшно, если бы я сама себе в этом призналась. Выходит, что это очевидно — я влюблена в отца своего будущего ребёнка, но до дрожи боюсь того, что может с нами случиться, ведь я больше не чувствую себя рядом с ним в безопасности после рассказа сестры. Сейчас, когда я узнала о своем особом положении, страх только усилился. Плотно сковал моё тело цепями и никак не желает от себя отпускать.

— Тебе нужно успокоиться. Стрессы и волнения только повредят тебе и будущему малышу, — продолжает сестра, а я жадно внимаю её словам, как делала это, когда умерла мать.

Ира и тогда уверяла меня в том, что всё будет хорошо — жизнь продолжается, несмотря на горечь утраты. Мне было восемь. Я лежала на кровати и держала сестру за руку, боясь остаться в одиночестве. И верила ей так сильно как никому.

Со смертью отца было совсем по-другому, но без присутствия Иры вновь не обошлось. Ночевать в пустой квартире, где всё напоминало о трагедии, не было сил, и я переехала в этот дом на некоторое время.

— Что мне делать дальше? — упираюсь ладонями в раковину и глажу пальцами ровную поверхность из искусственного камня.

— Малыш, ты сама должна решить… — произносит мягко Ира.

— Я оставлю ребёнка, — перебиваю её, не давая возможности даже подумать о том, что я посмею убить. — Оставлю. Конечно, оставлю, но мне безумно страшно, Ир.

— Судя по тому, что под окнами моего дома всю ночь топтались охранники — тебе ничего не угрожает, — подбадривает Ира, складывая руки на груди.

Со времен, когда сестра была светской львицей утекло много воды. Сейчас она уютная и домашняя, а с возрастом стала ещё больше походить на мать. Иногда завидую ей в том, что сама я не могу видеть в отражении зеркала маму, которой мне всю жизнь так сильно не хватает. Я как две капли воды похожа на отца. И сестра всегда говорила мне, что это хорошая примета.

— А если что-то пойдет не так? — я имею ввиду ситуацию с криминалом, и Ира без лишних слов понимает меня.

— Давай решать вопросы по мере поступления? — просит она.

Вновь подходит ближе, обнимает меня руками за талию и опускает подбородок на моё плечо. Мы такие разные, такие непохожие, но роднее неё у меня никого больше не осталось.

— Ир, ты ведь не расскажешь ему? — сквозь зеркало смотрю в её глаза.

Это не шпионская игра, это откровения двух сестер, которые за двадцать четыре часа проведенных вместе, рассказали друг другу больше, чем за всю жизнь.

— Не расскажу, — заверяет меня. — Клянусь памятью отца.

Глава 35

* * *

— Тебе точно разрешено приглашать в гости подруг? — спрашивает Ника, когда мы валяемся на шезлонгах у бассейна.

Короткий заплыв немного освежил меня и теперь на коже блестят капельки воды, а по телу расплывается лёгкая усталость.