Замуж по залёту

– Ну как же… Мы сегодня встретились с родителями Уленьки и обсудили свадьбу. Дорогой, приводи невестку скорее. Я хочу ее увидеть. Я верю, что она – милая девушка. Мне показали ее фотографии, но лучше вживую с ней пообщаться…

Я сжимаю свободную руку в кулак и разжимаю пальцы, проводя эту операцию несколько раз, – как успокоительное средство.

Поверить не могу! Этого Ульяна и добивалась?

Уровень ярости зашкаливает. Я дышу носом и выдыхаю ртом, чтобы хоть как-то держать себя в руках, потому что готов сейчас расфигачить что-нибудь к чертям собачьим. Вот только рядом стоит моя машинка, а срываться на ней я не планирую.

– Мам, фигня это всё, ты что-то спутала! Серьезно! – отвечаю я, повышая голос. – Прости, мне тут нужно срочно кое-что доделать! Поговорим позже. Завтра!

Я сбрасываю вызов и сразу же ставлю беззвучный режим – на случай, если мама решит докапываться звонками или сообщениями, – затем распихиваю телефон и ключи по разным карманам джинсов и несусь обратно в институт.

Прикончу сейчас эту девчонку! Совсем мозги от переизбытка гормонов рассосались? Уже семейку свою на меня натравила?

Я залетаю в корпус, пропикавшись во входной системе, и сразу же заруливаю к лестнице. На кафедру точно идти бесполезно. Если там и знают Ульяну, то только в лицо. Вряд ли секретарю знакомы фамилии и имена всех студентов. А преподавателей на кафедре днем с огнем не сыщешь. Остается только деканат, зато информация сто процентов достоверная.

Поднимаюсь на третий этаж и, отдышавшись, стучусь в дверь.

– Добрый день. – Я натягиваю приветливую улыбку, захожу внутрь и продолжаю: – Подскажите, пожалуйста, в какой группе учится Ульяна Ветрова? Она первокурсница.

Девушка – фиг знает, на какой должности она у нас работает, наверное, тоже секретарь – отрывается от документов и подозрительно щурит глаза. Но мне неохота тратить время на «гляделки». Если она ничего не скажет, то придется идти искать Ульяну в каждом открытом кабинете корпуса. Не найду здесь – пойду в главный. У первокурсников часто бывают смежные пары с другими группами или у приходящих педагогов, обучающих по общеобразовательным дисциплинам наподобие высшей математики.

– А Вам по какому вопросу?

– Внеклассная деятельность, – поясняю я серьёзно, и девушка вскоре соглашается помочь.

 Она достает какие-то папки и копается в файлах, а я остаюсь стоять у выхода.

– Ульяна Ветрова. Эколог. Сто одиннадцатая группа.

Я в благодарность киваю, повторяю мысленно номер группы и выхожу из деканата. На стенде с расписанием сверяю данные, нахожу кабинет, где сейчас у девчонки должна идти пара по русскому языку, и ухмыляюсь.

Ульяна совсем близко. Этот же этаж. Переломить бы ее шейку за такие игры!

Я вижу девчонку сразу, как открываю дверь в кабинет. Взгляд магнитом прилипает к Ульяне, стоящей в данный момент спиной. Наверное, я сейчас похож на маньяка, потому что на меня, затихнув, пялятся все её одногруппники. Да и плевать: она меня выставляет посмешищем, а я почему молчать должен?! Оглядываюсь: препода нет, из чего следует, что их группе либо отменили пару, либо педагог типа ненадолго вышел, чтобы заняться своими делами. Я набираю в легкие воздух и задерживаю ненадолго дыхание.

Девчонка, с которой Ульяна болтала, тоже глазеет на меня, приоткрыв рот. Видимо, от самой виновницы торжества это не ускользает, и она оборачивается. Ульяна в мгновение бледнеет и делает шаг назад, упираясь боком в парту. Я закрываю за собой дверь в аудиторию и быстро сокращаю расстояние, разделявшее нас с Ульяной.

Тебе не жить! Ты пожалеешь… Ох, как пожалеешь!

– Ничего от меня не нужно, говоришь? Даже просто деньги на ребенка не нужны? Хочешь всё и сразу вместе с замужеством? – шиплю я на неё, постепенно повышая голос до крика, и хватаю за руку. – Совсем сумасшедшая? Ну и аппетиты у тебя! Не ожида-а-ал! Честно, не ожидал!

Я смотрю в голубые глаза Ульяны и не могу понять, что ею движет. Почему нельзя было сразу, по-честному, высказать свои потребности?! Оглядываюсь по сторонам, понимая, что не хочу, чтобы эти зубрилы стали свидетелями наших разборок – и так многого повидали уже. Куча всяких сплетен поползет, что уж больше раздувать. Тащу Ульяну за собой и вывожу из кабинета, бросая через плечо:

– За мной иди, иначе пеняй на себя потом.

Она пытается что-то пискнуть, маякует в сторону кабинета, но я цокаю языком, всем видом показывая свою ярость. Лучше не надо со мной спорить! И она понимает это – медленно плетётся следом.

На улице во всю главенствует осень. Ветер поднимает осыпавшуюся листву и гоняет по земле. На небе образовались низкие чернющие тучи, предзнаменующие скорый ливень. Даже воздух пропитался прохладной влагой, холодящей кожу.

– Что это все значит? – рычу я на Ульяну, стискивая зубы.

Она вся сжимается, но не отводит взгляд.

– О чем ты? Я не понимаю!

Пытается сделать вид, что не при делах? Я усмехаюсь и ставлю руки в бока.

Ульяна выглядит измученной: под глазами синяки, старательно замазанные слоем тонального крема, щеки подчеркнуты румянами, контрастирующими с бледностью. Она какая-то вся уставшая, но я отмахиваюсь.