Замуж с осложнениями

Я перестаю его отвлекать, пока он полощется. Лежу, растянувшись, в мягкой постели, незаметно для себя сползая на нагретое Азаматом место. Но вот он выходит и берётся за расчёску — на ночь-то мою работу распустил. Я перехожу в вертикаль, как чёртик из коробочки, и тяну руки:

— Давай сюда.

Он улыбается застенчиво:

— Да мне побыстрее надо...

— Могу и побыстрее, иди сюда.

Он покорно садится и позволяет себя расчесать, хотя и бурчит что-то под нос. Неприятно ему, что ли?

— Чего говоришь?

— Говорю, вы вроде бы спать собирались.

— Ничего, насплюсь ещё. Тебе разве не нравится?

— Да мне-то нравится... А вот вам в чужих космах ковыряться какое удовольствие?

— Огромное! — говорю честно. — Ну вот, готово, давай свою мерзкую резиночку.

— Светлые силы, Лиза! Странные вы, земляне. Чужие волосы трогать не противно, а резинка мерзкая...

— Это вы странные, — парирую заносчиво. — В такие волосы надо жемчуга вплетать, а ты ленишься новую резинку купить. Да и вообще, привыкай к моим причудам, раз уж твой дорогой друг нас свёл.

Что-то я наглею с утра пораньше. Но Азамат, кажется, не возражает. Ухмыляется довольно — и тут же делается таким родным, как будто я с ним уже лет десять прожила в счастливом браке. Даже шрамы как будто растворяются, и кожа такая гладкая... Я не заснула часом?

Видимо, я и правда на пару секунд отрубилась, потому что внезапно Азамат уже в другом конце комнаты достаёт одежду из шкафа. Мне кажется, или он пропустил какую-то обязательную утреннюю процедуру?

— Ты не бреешься, что ли? — с утра я являю собой образец тактичности, да.

— Нет, — как-то неохотно отвечает он. — По шрамам всё равно не растёт, а с левой стороны всё вывел раз и навсегда, чтобы больше об этом не думать. Как-то не ожидал, что когда-нибудь женюсь.

— А какая связь?.. — уточняю сонно. В принципе, можно и догадаться.

— Ну, холостякам борода не полагается. Вот женишься — тогда можно отпускать.

— А женщины что после свадьбы делают? — вот и мой шанс что-то выведать о брачных правилах, да только я засыпаю-не-могу...

— Некоторые перестают волосы стричь, но это только если...

Не знаю, что он там дальше говорил, я задрыхла.

Продираю глаза и обнаруживаю, что за иллюминатором Гарнет. То есть не фотографии Муданга, а самый настоящий космопорт. Ура, стоянка! Соскакиваю с кровати, чтобы посмотреть на часы, которые повёрнуты почти к стенке. Уже почти одиннадцать! Надо быстро приводить себя в человеческий вид.

К счастью, в коридорах мне никто не встречается, должно быть, все вышли. Так что я благополучно облачаюсь в приличную юбку (в отличие от неприличных штанов), чищу зубы и обдумываю, где ловить супруга, чтобы получить сопровождение и деньги на закупку. Супруг, впрочем, стучится в дверь сам, когда я уже готова. С ним Тирбиш и ещё два человека из команды. Один — ровесник Тирбиша, шкафообразный парень, стриженый "шапочкой". Зовут его каким-то непроизносимым словом, насколько я успела уловить. Что-то типа "Дорчжи". Муданжский язык вообще исключительно неблагозвучен, прямо начиная с собственного названия. Второй товарищ постарше, с отпечатком интеллекта на лице и аккуратным хвостиком.

— Ирнчин, — кратко представляется он.

— Лиза, — говорю на всякий случай.

Азамат не сводит с меня виноватого взгляда, и наконец набирает воздуха, чтобы его объяснить:

— У меня, к сожалению, есть ещё дела сейчас, и я не могу пойти с вами...

— Я уверена, что мы справимся, — старательно изображаю на лице ободрительную улыбку. Он кивает, вручает мне кредитку с кодом и уходит.

Дорчжи ничего не говорит, и мы выдвигаемся.

Мы выходим по трапу, спускающемуся из центра брюшка. Вокруг космопорта местность и правда не соответствует моим представлениям о Гарнете — сплошные лабазы, гаражи, слева и справа от выхода с посадочных площадок стоят неаппетитного вида харчевни с сильным запахом палёного мяса. Это йинир терпят. Такое чувство, как будто планета повернулась к нам спиной.

Наш звездолёт ужасно гламурный, как я теперь понимаю. Он очень гладкий, весь такой закруглённый, как самые навороченные земные корабли. И ярко-красный. Я его вообще-то уже видела из иллюминаторов земного корабля, когда выход искала, но тогда вообще всё вокруг было красным подсвечено, да и мне было не до разглядывания. По форме он напоминает бронзовку: толстое брюшко, а с другого конца маленькая голова, где капитанский мостик. Над этой головой торчат две лопасти неясного назначения, как усики. Корабль не сидит на земле, а стоит на четырёх мощных лапах, а ещё несколькими лапками потоньше придерживает джингошский корабль – очередную черепаху, правда, намного меньше той, от которой мы удирали. Грубо слепленное потрёпанное джингошское судно на фоне нашего выглядит просто дохлым. Интересно, чего это Азамата потянуло на такой гламур? Правда, это известная вещь, что примитивные народы любят всё яркое, но всё равно забавно. Кому сказать, что летаю на красном с золотом звездолёте, засмеют ведь.